Яды, микробы, животные, адский огонь. История биологического и химического оружия Древнего мира

Если сами по себе дальнобойные снаряды в Древней Греции и Риме воспринимались двойственно, то пропитывание их ядом могло вызвать еще большее неодобрение. При использовании отравленных стрел даже плохой стрелок мог принести жуткие страдания и погубить самого могучего воина, поскольку легкая царапина могла привести к попаданию в его организм смертельного яда. В культурах, где одновременно ценились и хитроумие, и физическая храбрость в рукопашной схватке, возникал конфликт мировоззрений насчет того, какие виды оружия и военные стратегии приемлемы, а какие сомнительны. Можно ли вообще оправдать военные хитрости, которые кто-то считает низкими, трусливыми уловками? При традиционном подходе недостойные трюки и предательство постыдны для любого воина. Биохимическое оружие, использование стрел и нападение из засады позволяло удивить и сокрушить врагов, оставаясь в безопасности и ничем не рискуя. Таким образом, отравленные стрелы, тем более пущенные из засады, могли стать предметом критики, но становились ими определенно не всегда. Провести черту между вызывающим восхищение хитроумием и достойными порицания уловками на практике всегда оказывалось крайне сложно[47].

Что говорят нам древние обычаи войны о столь изощренном оружии? По большей части тут следует экстраполировать идеи биологической войны, исходя из методов ведения боя, описанных в древних источниках. О персах и о Карфагене, например, известно очень мало, а за описаниями войн галлов/кельтов, африканцев и центральноазиатских скифов нам приходится обращаться к греческим и латинским свидетельствам. У этих народов были отравленные стрелы, но и сами они становились жертвами биологических трюков римлян и персов. Отрицательное отношение к ядам и химикатам мы находим в древних текстах Индии, Греции, Рима, Китая и мусульманских стран, но непоследовательность и противоречивые сведения не дают ясно понять, что именно расценивалось как приемлемое на поле боя[48].

В Древней Индии, как и в Греции, признавались две стратегии ведения войны. Существовала справедливая война, которую вели в соответствии с этическими нормами и с одобрения общества, и безжалостная, злокозненная война, тайная и без оглядки на стандарты морали. Противоречия между двумя этими подходами воплощены в двух знаменитых древнеиндийских сводах правил ведения войны. «Законы Ману» – индуистские правила поведения правителей-брахманов, которые в устной форме восходят примерно к 500 г. до н. э., а записаны на санскрите около 150 г. н. э. Эти законы обычно называют самым древним свидетельством запрета биохимического оружия, поскольку там под запретом стрелы, пропитанные ядом или подожженные. Однако если прочитать немного дальше, то видно, что в тех же самых законах царям предлагается «постоянно отравлять траву и воду» осажденного врага[49].

«Артхашастра» отражает очевидно бесчестную сторону военного дела в древней Индии. Этот военный трактат, приписываемый брахману – советнику царя Чандрагупты, правившего в IV в. до н. э., – полон инструкций по ведению бескомпромиссной войны и применению тайного оружия и предлагает царям без тени сомнения пользоваться ядами. «Артхашастра» содержит сотни рецептов изготовления ядовитого оружия, а приведенная в трактате подлая тактика предвосхищает высказывание, приписываемое печально известному доктору Сиро Исии, директору японской программы по разработке биологического оружия во время Второй мировой войны: если военное средство достаточно весомо, чтобы его запретили, то его непременно следует иметь в своем арсенале. Но даже безжалостная «Артхашастра» советовала царям все-таки одерживать победу над сердцами врагов при помощи «прекрасных качеств» и заботиться о раненых и взятых в плен. Еще один пример резкого различия между двумя древнеиндийскими трактатами связан с применением седативных препаратов. В «Законах Ману» атаковать спящих врагов воспрещалось, а «Артхашастра» советовала брать на вооружение опьяняющие и снотворные вещества, поскольку лучшая пора для нападения – время, когда врагов сморил сон[50].

Противоречия можно найти и в китайских правилах ведения войны и трактатах по военному делу. Например, в «Искусстве войны» Сунь-цзы (ок. 500 г. до н. э.) отдельно выделялись куэйдао – обманные средства, а также применение огня для устрашения противника. В других китайских трактатах приводилось множество рецептов ядовитого дыма и отравляющих зажигательных смесей. Однако более гуманные своды правил войны, относящиеся к 450–200 гг. до н. э., запрещали военные хитрости, нанесение вреда некомбатантам[51] и причинение излишних страданий[52].