Яды в нашей пище

Так, например, в Японии в 50-х годах была выявлена картина заболевания (иногда даже со смертельным исходом), вызванного отравлением лекарственными средствами и названного «смон-синдромом» (подострая миелооптиконевропатия). Выяснилось, что причиной явились медикаменты на основе оксихинолина — прежде всего мексаформ, выпускавшийся фармацевтической фирмой Ciba. Примечательно, что этот синдром отмечался почти исключительно в Японии, что свидетельствует о комплексном характере причин его возникновения. Именно в Японии чаще всего наблюдались инфекционные желудочные заболевания, к которым здесь относились очень серьезно и при лечении которых применялся мексаформ. С другой стороны, предостережения на японском языке, напечатанные на упаковке лекарства, были не такими ясными или же их не воспринимали так серьезно, как аналогичные тексты на других языках: Хотя этот синдром встречался только в Японии, шведские врачи тоже выступили с требованием вообще отказаться от применения оксихинолина в терапевтической практике.

Химическое соединение ацетилэтилтетраметилтетралин (АЭТТ) из-за своего приятного мускусного запаха добавлялось в мыло и другие косметические средства, пока в 1948 г. исследования на животных не показали, что это средство после наружного (накожного) применения окрашивает всю нервную систему и другие внутренние органы в серо-зеленый или голубой цвет и вызывает воскообразное перерождение нервных волокон и вакуолярную дегенерацию миелиновых оболочек и вещества мозга.

Когда овец с целью борьбы с эктопаразитами купают в воде с хлорорганическими инсектицидами, эти растворимые в жирах химикаты тоже попадаются в мази и косметические средства (основой которых является ланолин).

44. Удобрения и окружающая среда

Недоверие неспециалистов к искусственным удобрениям, которые в ФРГ принято называть товарными (что звучит менее подозрительно), было скорее инстинктивно-эмоциональным, чем разумно обоснованным. Аналогичный упрек следует сделать и агрономам, категорически отвергавшим любое сомнение в безобидности химических удобрений. Если оказывается, что после внесения в почву удобрений погибают тли, обитающие в кроне елей, то возникает сомнение в том, что этот эффект — результат оздоровления дерева после внесения удобрения.

Если взять сельскохозяйственные продукты, получаемые благодаря искусственным удобрениям, то нельзя не отметить, что увеличение количества происходит порой за счет ухудшения качества. Но было бы ошибкой сваливать всю вину за так называемые болезни цивилизации только на это обстоятельство. Конкретных знаний о возможном отрицательном влиянии избыточного удобрения на продовольственные продукты у нас пока почти нет. В этом отношении можно говорить лишь о шпинате: например, если оставить шпинат с повышенным содержанием нитратов (частый результат избыточного удобрения огородной земли) на несколько часов при комнатной температуре, то в нем резко возрастает содержание нитритов, а количество нитратов падает. Нитриты же служат основой для образования нитрозаминов, которые, как известно, относятся к сильнейшим канцерогенным веществам.

Другие примеры загрязнения природной среды вредными веществами, содержащимися в удобрениях, уже приводились нами ранее. В последнее время все чаще в качестве удобрений стали использовать такие материалы, которые раньше никогда не применялись, — например, отстойный ил или мусор. А ведь именно с ними в продукты питания может попасть значительное количество тяжелых металлов, опасных для здоровья человека и частично накапливающихся в его организме. Разумеется, владелец земельного участка или сада не может точно знать, попали ли какие-либо вредные вещества в почву вместе с отстойным шламом или мусором, используемым в качестве удобрения.

Согласно данным Федерального ведомства по изучению водоемов в Кобленце, «наши водоемы не загрязнены средствами защиты растений и удобрениями». Лишь в мелких водоемах со стоячей водой смытые с полей удобрения при некоторых условиях могут стать серьезным балластом.

При такого рода информации у неспециалистов все время создается впечатление, что, когда отдельные исследователи предупреждают об опасности некоторых биологически активных веществ, это часто звучит весьма серьезно и, как правило, убедительно обосновывается; но затем на основании экспертизы какого-нибудь института снова выносится суждение об их безвредности. Проходит, однако, 5...10 лет, и становится совершенно очевидным, что опасность куда больше, чем это предсказывалось экспертами.