Иафет в поисках отца

Но, сходя по лестнице, я не мог удержаться, чтобы не посмотреть назад, и, обернувшись, увидел, как Сецилия закрыла глаза свои платком и тихо шла наверх. Я пришел домой в дурном настроении и сердился за прием леди де Клер.

— Вот свет, — думал я, садясь на диван и бросив шляпу на стол. — Ее нельзя уже узнать после двух зим, которые она провела здесь. Однако, как она похорошела. Но от чего эта перемена? Зачем Гаркур был у них? Не наговорил ли он им чего-нибудь на меня? Это легко может быть.

В то время, как голова моя была занята подобными мыслями, и я сравнивал Сецилию с Сусанной, и не совсем выгодно для первой, дверь в мою комнату отворилась, и мальчик доложил о приходе Гаркура.

— Стул мистеру Гаркуру, — сказал я небрежно.

— Ньюланд, — сказал Гаркур, — я пришел к вам по двум причинам; во-первых, по поручению дам, которых вы оставили так неожиданно, и чтобы уверить вас…

— Извините, если я прерву вас, мистер Гаркур. Я не приму никаких посланников от этих дам. Они могут делать вас своим поверенным, если им это угодно, но я отказываюсь слушать вас. После того, что я видел и чувствовал утром, объяснения совершенно бесполезны.

Я отказываюсь от моего права на знакомство с госпожой де Клер и ее дочерью, если я когда-нибудь имел только это право. Следовательно, о первой причине нечего и говорить более. Итак, могу ли я узнать вторую, которая доставила мне честь вас видеть?

— Не знаю, мистер Ньюланд, — ответил Гаркур, — должен ли я, услышав ответ ваш на первую причину, говорить о второй, тем более, что она меня касается.

— Я готов слушать ее со всевозможным вниманием, — сказал я, кланяясь ему.

— Я хотел сказать, мистер Ньюланд, что я намерен просить у вас извинения за мой поступок и сознаться, что я достойно был наказан и более, может быть, собственною совестью, нежели опасной раной, которую я от вас получил. Обязанность благородного человека заставила меня высказать вам это. Может быть, придет время, когда я в состоянии буду доказать вам, что я недостоин такого холодного приема, который вижу теперь. Позвольте мне с вами проститься, мистер Ньюланд, хотя с грустными чувствами. Я должен сказать вам, что вы также огорчите и тех, которые любят вас не только по долгу благодарности, но и по собственному влечению.

Гаркур поклонился мне и вышел.

— Все это прекрасно, — подумал я, — но я не позволю уговорить себя сладкими словами. Я знаю вас, как свои пять пальцев. Вероятно, они будут жалеть о своем поступке, но никогда более не увидят меня у себя в доме.

Я старался быть спокойным, но чувствовал тревогу. Мне казалось, что я слишком грубо поступил с леди де Клер и ее дочерью. Мне бы надобно было выслушать объяснение Гаркура. Они были мне много обязаны, и я поступком своим увеличил эту обязанность. Я хотел уж, чтобы Гаркур возвратился. В его же поведении я старался найти какую-нибудь вину, но не мог. Его поступок был совершенно благороден. Мне ужасно досадно было, что Гаркур в доме леди де Клер был лучше меня принят. Но размышления мои были прерваны служителем. Он вошел и подал мне записку от Мастертона.

«Сегодня поутру отец ваш присылал за мною; кажется, два дня уже, как он приехал из Ирландии и остановился в Адельфи. Я должен объявить вам неприятную весть, что ваш отец по дороге, выходя из коляски, вывихнул себе ногу. Он теперь слег в постель, и вы можете вообразить его любезность. Увидев меня, он требовал, чтобы я сейчас же представил все документы о вас; но я думаю прежде отправиться в Ридинг и завтра же в девять часов с вами туда ехать, потому что у меня есть свободное время. Поездка эта для меня будет приятное отдохновение. Я желаю тоже видеть старинного знакомого Тимофея и вашу Сусанну. Отвечайте мне с посланным. Н. Мастертон».

Я написал Мастертону несколько строчек, извещая, что буду к нему в назначенное время, На следующее утро в девять часов я был уже готов, отправился к Мастертону и с ним вместе поехал в Ридинг. Дорогой я рассказал ему происшествие последнего дня и как я был принят в доме леди де Клер.