Яга

– Ты сейчас вот так шутишь, да? Я, вас обожаю, молодежь, вам лишь бы попроще себе решение найти? Чтобы дальше нихрена не делать и помогать заявления писать? И пятую точку протирать? Пошел вон, Косолапов. И пока не проверишь все данные по машине, даже не возвращайся.

Косолапов посмотрел на него звериным взглядом, что такой робкий, бегающий и мрачный, как будто испуг с яростью скрестили. А затем резко пошел к двери. Осопский провожал его взглядом в зеркало, но там не увидел головы медведя.

7. Лабиринт отражений

Когда Гена вдруг ступил ногой по другую сторону зеркала, то полагал, что тут же приземлится в тот же туалет только с обратной стороны, однако приземление сорвало картинку, как одеяло, и Гена стал падать в неизвестность. Неизвестно, что это было – просто тьма, возможно, без дна, или вот-вот приземлится. Он летел вниз и кричал, пока губы его не сказали:

– И долго ты собираешься падать?

– А что я могу это решить?

– Задачка непростая действительно. Уж не знаю, что было лучше – оставить тебя на съедение тем медведям в кафе или отправить в мир Зазеркалья, где много всякой нечести.

– Почему я здесь?

– Единства в тебе нет, поэтому карта тебя выкидывает из сказочного мира. Тебе положена прогулка по Зазеркалью, чтобы научиться отражать.

– Отражать нападение?

– Отрази свое падение, – ответило ему эхо.

Гена летел вниз и уже не кричал. Теперь было предельно интересно, а когда же он достигнет дна и приземлится. Чтобы не бояться, он представил, как упадет на большую подушку, которая медленно сбалансирует его скорость и подбросит наверх. И удивительно, что примерно так и стало происходить. Трение сзади показалось ему прикосновением ткани. А вскоре его укутало будто покрывалом и подбросило в воздух.

– Может, пора открыть глаза?

Гена прислушался к голосу, который будто раздавался эхом в каком-то огромного холле или пещере. Значит, у этого пространства появились границы. Он потер палец о пальцы, ощутив тело, а следом усилием воли попытался открыть глаза. А вдруг здесь не темно, а у него реально глаза закрыты? Веки были тяжелы, будто медуза укусила. Однако все же после множества морганий глаза потихоньку открылись. Изображение слепило, роговицы залило слезами, отчего изображения было мутным. Гена тер их ладонями, будто делая им массаж. Картинка постепенно обретала четкость. С визгом ребенок пронесся мимо. Или это был отсвет. Не было толком ни потолка ни пола. Будто осколки зеркала застыли в пространстве, а может это были светящиеся кристаллы?

Едва картинка стала четче, как Гена понял, что в этих кристаллах были его отражения. Такие разные. Тут вот он задира. Тут пай-мальчик. Тут он что-то кому-то пропихивает, тут ему заряжают. А там вот он будто ребенок, а тут будто старик. А затем еще жених, студент, сын, двоечник, выдумщик, копия отца, пародия матери, весь в дедушку. И еще тысяча вариантов, каким он может быть. Успешным бизнесменом, закопавшимся в мусоре отчаянным, отъявленным серфером, бедолагой музыкантом, усердным семьянином, отчаянным пропойцем. Каждое зеркало давало ему новое впечатление от самого себя.

– Отгадай, в каком из этих зеркал ты?

Это и есть задание, подумал Гена? И начал суматошно искать – он подходил то к одному, то к другому. В одном он сразу увидел себя – вот он под пальмой с классной спутницей, невероятно хорошо сложен. Однако взглянул рядом в другое зеркало и понял, что там он больше похож на себя настоящего – тоже на ажиотаже, однако сегодняшний будничный, прогуливающий пару. Потом он посмотрел еще в одно, где он классно рисовал и понял, что с удовольствием бы научился так.

– А надо выбрать желаемый образ или реальный? – прокричал Гена.

Однако в ответ молчание. Ему самому следовало с этим определиться. Он тыкнул в какое-то зеркало, которое его самого устроило – он едет просто на машине и деловито разговаривает по телефону. Однако ничего не произошло. Его губы произнесли “лабиринт отражений”. Значит, это лабиринт. И он просто выбрал не то. Гена стал выбирать все, которые ему нравились или изображали похожего на него. Однако зеркал было столько много, что, помимо постоянных сомнений, а вдруг вариантов несколько и нужно выбрать максимально лучший, вдобавок было сложно объять все количество даже простым взором. Гена зашел в полнейшую панику, а когда начал выбирать не самые лучшие зеркала, где он персонаж с сомнительной репутацией, его к тому же обуял и страх. Зазеркалье в принципе создавало ощущение неудобства в теле, а тут еще и душа выжималась, как полотенце. И он себя самого остановил. “Спокойствие и только спокойствие”. Как же круто было смотреть этот мультик в детстве, думал Геннадий. Ни раз эта фраза выручала его по жизни, приходя сама собой, отсекая навязчивые идеи. Гена успокоился. Он присел на пол пещеры, закрыл снова глаза и оказался почти в той же блаженствующей пустоте. Будто он взлетал, а не падал, что само по себе прекрасный знак.

– Здесь нет меня, – сказал Гена, будто синхронно с тем голосом-подсказчика, – Я – Яга, – вспомнил тот свою мысль, пришедшую на крайнем ажиотаже.