Яга

Есть заклан-камень, есть божественная кувалда, которой можно его разбить, известно, что внутри жертвенника изумрудное древнее яйцо дракона по-прежнему хранит в себе смерть Чернобога. Да и витязь, по воле других богов, сам придет к ней, ведомый своей судьбой.

Но! Как же это?

Яга зажмурилась от страшной мысли. Отказаться от владыки – значит, отвергнуть его, а послать богатыря уничтожить изумрудное яйцо – это не просто предать Чернобога, а посягнуть на его… жизнь, само существование в этом мире!

У Бабы Яги подкосились ноги от такой ереси.

Всю зиму и весну она только и думала об этом. К лету мысль, что она убьет владыку уже не пугала – лесная чародейка постепенно свыклась с этим, решилась. Осталось одно – дождаться или заманить витязя, который исполнит зарок, но молодец все не шел.

А между тем Черный бог обиделся.

Богиня Лада и другие небожители Ария во главе со Сварогом ошибочно думали, что он зачем-то ушел в иные миры.

Это он, великий и ужасный, сам внушил им эту мысль, это он в который раз обманул их.

На самом же деле Чернобог промышлял здесь, в Яви. В позе уставшего дракона он восседал на каменном берегу монгольской реки Онона и, приняв кошмарный облик демона Эрлика Номун-хана, терпеливо и самодовольно взирал на сотни костров, раскинувшихся на пологом берегу.

Получив сакральную жертву – жизнь невинной Преславы, Чернобог воспрянул силами и окреп, стал почти таким же сильным, как прежде. Божественного могущества ощутимо прибавилось, но людишки славянские продолжали отворачиваться от него.

– Убью всех, – процедил сквозь зубы Чернобог. – Весь род выведу.

Сказал и призадумался.

Уничтожить русских, этих любимых божьих внуков непросто. Хотелось бы, да как бы в штаны от натуги не опростаться! Русские – они же совершенно противный народ, древний владыка Нави это давно заметил: мужики пашут, бабы синеглазы, изгибом стана величавы, детишки золотоволосы, но главное! Главное! Мужики бабами не управляют, а скорее даже наоборот – бабы мужиков по природному своему наитию ведут путем истинным. Да и любовь-то у них не такая, как у других народов. До чего додумались русые – любят друг дружку, и все тут: парень – девушку, жена – мужа, дети родителей почитают и так далее. Все не так!

Чернобог, будучи хозяином загробного мира несколько миллионов лет к ряду, видывал многое, но эти противные русы решили совершенно нахальным образом отвернуться от него и выбрать для своего народа нового бога.

Это не просто раздражало – Чернобог слабел и, исчезая из людской памяти, быстро приближался к своей гибели.

А как же все-таки уничтожить целый народ?

Для этого надобно натравить и науськать на него сразу несколько кочевых народов, степных варваров, злых и кровожадных.

Большая многолетняя война обескровит Русь, а при определенном стечении диких обстоятельств может навсегда уничтожить эту разрозненную зарождающуюся империю. Чернобог это видел и ощущал.

А кочевники, готовые скакать ради добычи и день, и ночь напролет, вот они. Где-то там, среди костров, людей, коней и верблюдов, готовящейся на огне конины и освежеванной баранины, сотен палаток и просто лежащих на земле рядовых всадников и лучников, возвышался белый шатер.

В нем и начался Большой Курултай.

Умер великий каган Чингисхан, и надо было поделить огромную Орду на несколько улусов. Черного Змея интересовал один из внуков почившего Чингиза – жестокий хан Батый.

Несколько дней и ночей Чернобог ждал решения больших ханов и дождался. Как он и предвидел, сыновья Чингисхана разделили владения несправедливо. Хитрому и амбициозному хану Батыю досталась Золотая Орда за Итилем, где точили ножи извечные враги монголов, половцы, и ковали мечи непокорные русские княжичи.

«Свободной землицы на всех не хватило», – хихикнул Чернобог. – Попробуем повлиять на этих неграмотных кочевников».

В кошмарном облике дракона он возник в центре белой юрты, изрядно напугав храбрых вождей, и только лучший военачальник монголов одноглазый Субэдэй-багатур схватился за меч.

Черный Змей медленно повернулся к нему, и тот, заиграв желваками, вогнал свой кривой меч обратно в ножны.

– Это Эрлик Номун-хан, – зашептали монголы, и только Батый не отводил взгляда от страшного бога. В его жилах до сих пор клокотала обида после нечестной дележки, и поэтому он ничего и никого не боялся. Батый спесиво задрал подбородок и уже собирался наговорить резких слов и упреков, а возможно и угроз своим дядькам и братьям, но явившееся чудовище выбросило вперед лапу, направило указующий перст на него, Батыя, и глухо, но явственно пророкотало:

– Молчи, глупец! Молчи! Твои подвиги еще впереди! Тебя ждет несметное богатство и великая власть!

Чернобог довольно хихикнул и продолжил стращать ханов, одновременно преследуя цель просветить этого тупого горделивого монгола и сподвигнуть его на дальний поход.

– Ты получил свой улус! Он самый лучший! Там золота больше, чем могут представить твои хитрые родственники! Там, за русской рекой, ты победишь всех воинов и сожжешь их города. Там ты уведешь в полон их баб и детей, ты заставишь крепких русичей пасти твои тучные стада!