Ягайло - князь Литовский

Немцы уже начали выражать недовольство опасным и трудным походом. Кнехты устали при довольно скудной пище день и ночь прорубать дороги в густых лесах, прокладывать гати в болотах. Вызывали раздражение рыцарей и приказы не отличавшегося ни знатностью, ни богатством комтура Куно фон Либштейна, который больше заботился о жителях литовских деревень, чем о своих подчиненных. Комтур запрещал грабить и убивать жителей тех поселений, которые не оказали сопротивления орденскому войску, а рыцари жаждали добычи и мести за погибших в лесах и болотах товарищей.

В начале первого месяцы лета искусанные комарами, перемазанные в грязи доблестные воины Креста вышли к Трокам. Едва на пути возник город, рыцари сразу же забыли о своих невзгодах. Теперь все, от простого воина до полководца, думали лишь о том, как взять Троки.

Неприступные каменные стены с грозными башнями словно насмехались над стоящим перед ними войском. Но самым печальным было то, что к крепости невозможно было приблизить осадные машины, так как мешал земляной вал и наполненный водой глубокий ров.

— Троки штурмом нам не взять. — Убедился после осмотра крепости Остерродский комтур. — Что будем делать, Витовт?

— Возьмем, Куно, — заверил литовский князь. — Существует подземный ход, о котором знали только члены нашей семьи. Он начинается в лесу и выходит у главных ворот замка. Нынешней ночью я со своими литовцами проникну в город и захвачу надвратную башню. Как только врата распахнутся, и опустится подъемный мост, бросишь на Троки своих рыцарей.

— План хорош, если, конечно, никто кроме тебя не знает о существовании подземного хода.

— Нет, эта тайна передается по наследству от одного властителя Трок к другому. Я получил ее от отца, он от деда Гедимина.

На рассвете следующего дня в лагере крестоносцев никто не спал. Рыцари в томительном ожидании стояли подле лошадей и тихонько бранили своих начальников, бесцеремонно прервавших самый сладкий утренний сон. Вдруг из-за стен трокского замка донеслись боевые кличи, лязг мечей и стоны умирающих.

— По коням! — Скомандовал Куно фон Либштейн.

Тем временем ворота замка распахнулись, и вышел Витовт, державший в руках окровавленный меч. Обгоняя князя, его соратники устремились к подъемному мосту.

— Вперед! — Приказал остерродский комтур.

Гремящая железом конная лава стремительно понеслась к пробуждающемуся городу. На подходе к подъемному мосту немцы перестраивались в колонну по двое, но, едва проникнув за городские ворота, вновь рассыпались по трокским улочкам. Навстречу им выбегали полуодетые воины Скиргайлы, но рыцари сметали их с пути, почти не останавливаясь в своем жутком беге. Большинство же литовцев даже не помышляло о защите Трок, уцелеть и убежать из этого ада — было единственным их желанием.

Спустя час к стоявшим на площади Витовту, остерродскому комтуру и Энгельгардту фон Ротенштейну привели десятка три пленных литовцев. Угрюмые, хмурые лица по-разному смотрели на начальников объединенных сил: молодые литовцы с надеждой и мольбой, бывалые воины знали, что от немцев напрасно ждать милости, и глаза их горели огнем ненависти.

— Где Скиргайло? — Спросил Витовт недавних защитников Трок.

— Наш князь сбежал, едва вы ворвались в город. — Ответил молодой воин в первом ряду пленных.

— Хороший же был у вас воевода — ничего не скажешь. — Презрительно усмехнулся потомок Кейстута.

— Что будем делать с пленными? — Тихо подал голос Энгельгардт фон Ротенштейн. — Покончим с ними, как обычно?

Витовт вздрогнул от последних слов родственника великого магистра.

— Нет, Энгельгардт, отпустим их на все четыре стороны. — Принял решение комтур Остерроды.

— Поступайте, как знаете, — махнул рукой Ротенштейн. — Только я не советовал бы давать свободу врагам-язычникам. Вы посмотрите на их лица, перекошенные от злобы, бессилия и ненависти…

Но его уже никто не слушал.

— Идите по домам, вы свободны! — Произнес Витовт.

Литовцы некоторое время продолжали стоять на месте, не веря в свою вновь обретенную свободу. Наконец до них дошел смысл слов Витовта, и пленники потянулись прочь с площади. У городских ворот их остановили крестоносцы, и литовцы подумали, что над ними опять жестоко пошутили, пообещав свободу.

— Пропустить! — Крикнул по-немецки Куно фон Либштейн.

Покинув город, пленники продолжали опасливо озираться назад, вероятно ожидая, что вдогонку им, с минуты на минуту, помчатся тяжелые кони крестоносцев. Но, как ни странно, никто их не догонял.

Литовцы беспрепятственно достигли спасительного леса и только тогда перевели дыхание: в лесу им сам леший не страшен.

После штурма

Однажды Витовт и Куно фон Либштейн сидели за ужином и вели беседу относительно направления дальнейшего похода. Вдруг они услышали громкие крики, доносившиеся со стороны Восточных ворот.

— Пойдем, глянем, что они не поделили. — Предложил комтур.