Йагиня. Тайный Дар

Покойников начали сжигать сразу после смерти, без должного ночного отпевания, потому что все они в первую же ночь вставали умрунами. Пришлось установить – с помощью моих бабуль, мамы и других сестер по волшбе – границы, через которые не могла пройти нежить, потянувшаяся с Темной империи, как пчелы на мед. Но установленная магическая грань действовала не только на нежить – на светлые силы тоже. Менферу принято стало обходить стороной – целее будешь.

Графство медленно, но верно приходило в упадок и умирало.

К слову, мои бабули и прочие светлые магини наотрез отказались помочь иначе, чем разве что укреплением границ. И Агриппине посоветовали уходить из проклятого графства. Потому как ратовать за снятие проклятье должен представитель проклятого рода, буде хоть один такой наследник жив – с искренним и открытым сердцем. А не Природная магиня, которая очень, просто очень хотела помочь родной земле, и людям, живущим на ней. Хоть чем-то.

Но представитель сего рода, а именно наш хозяин рос злым, заносчивым и жестоким юношей. Рано лишившись матери, он не знал, что такое женское воспитание – граф запрещал сыну общаться с женщинами, пока тот не достиг четырнадцати лет, а потом лично поспособствовал его знакомству с разбитными селянками, не отягощенными ношей добродетели. Гуленами, одним словом.

Ой, кажется, я случайно повторила это слово вслух, вслед за бабусей Агриппиной. И нечего так на меня таращиться, сударь Лиодор.

Молодой граф рос в святом убеждении, что женщина – это что-то сродни домашнему животному. Она предназначена исключительно для забавы, а еще на ней можно вымещать свою злобу, если покажется, что она недостаточно ретиво исполняет твои желания.

Агриппина перевела дух. Да, рассказ получился долгим. Однако к настоящему моменту, к замку, населенному полупризраками, к сирину мы пока так и не подобрались.

- Насчет замка, населенного полупризраками – это ты зря, - вздохнула магиня. - Тут людей-то оставшихся по пальцам рук пересчитать можно. Из женщин – вона, одна Эльса еще держится, она самая сильная оказалась. Из мужчин только стражи да двое конюхов.

- Тот лакей, который нам прислуживал?

- Младший конюх это, - кивнула старушка. - Вы всех видели. Много было народу в графстве, да все в Навь канули, не отмолишь.

- А со стражниками, встречал нас? – высказал маг свою догадку.

- Да, то был сам хозяин, граф.

Значит, мы не ошиблись. Переглянулись с оборотнем с довольным видом и приготовились слушать дальше.

- В общем, жил граф – ни в чем себе не отказывал, - продолжила природная магиня.

- А про трех женок-упыриц, правда? – неожиданно спросил Данька, который тоже внимательно слушал и умывался, ну точно, как кот.

- Упыриц? – недоуменно переспросила Агриппина. - А, вот ты о чем.

Выдержала паузу, от чего мне стало как-то не по себе. Если скажет, что правда – только пятки мои засверкают. Не посмотрю на то, что ночь на дворе, и на странного Сирина за окном. На Йагиню не подействует, а на оборотне и коловертыше руну зеркала укреплю – и только нас здесь и видели. Ничто не заставит меня даже пробовать помочь человеку, сотворившему такое со светлыми волшебницами.

- Во многом можно хозяина нашего упрекнуть, - тем временем продолжала Природная магиня. - Но вот только об упырицах – россказни это. И, если перестанете, наконец, перебивать и начнете слушать внимательнее, скоро сами поймете, чьи!

Мы все втроем прикусили языки.

Вскоре после трагической гибели родителя с молодым графом произошла странная метаморфоза – он как будто на глазах изменился. Слуги только диву давались, недоумевая, что это вдруг с молодым хозяином.

Он стал как будто учтивее, и даже вроде бы старался быть вежливым. С магами обычно вежливы абсолютно все, независимо от статуса и настроения, но только сейчас Агриппина признала, что молодой граф способен вести более-менее конструктивный диалог. Он прислушивался к мнению других, и бывало, даже принимал советы. Со стороны это выглядело разительной переменой.

Слуги в замке никак не могли прийти в себя от сильнейшего удивления, вассалы графа, все, как один, удостаивались чести его посещения их замков: граф стал выбираться с визитами, чего раньше за ним не замечалось.

И только Природная магиня видела, что молодой граф как будто специально пытается понравиться.

И Агриппина решила тогда, что он влюбился.

Это обрадовало старую женщину, ведь любовь могла быть первым и самым главным шагом на пути к исцелению души молодого графа. А значит, и снятие проклятия с земли Менферы – не за горами. Любой здравомыслящий человек сделает все для того, чтобы и его семье, и его подданным жилось лучше. Граф начал даже проявлять заботу о благополучии своих селян, замковых слуг и вассалов.

Наша рассказчица только не понимала, к кому воспылало страстью жестокое сердце молодого графа.