Ягодное лето

Санитар Войтек мыл кафельный пол в операционной, напевая довольно фальшиво «Я бабочка, бабочка я…». А Габрыся проглядывала «Гороскоп для тебя» – она питала необъяснимое пристрастие к газетным и журнальным гороскопам. Причем ведь она, конечно, понимала, что составляет их не какая-то мифическая ясновидящая Герменегильда, а вовсе даже пани редактор и что этой самой пани для их составления не нужны никакие хрустальные шары и астрологические таблицы, а нужна всего-навсего ее собственная бурная фантазия, которой у нее в избытке. И все равно – это понимание не мешало Габрысе, закусив губу, читать: «На этой неделе звезды будут благосклонны к тебе, может быть, даже сильнее, чем тебе хотелось бы. Удача в любви – познакомишься с соседом с третьего этажа! Следи за тратами, тебя ждут большие расходы (у тебя может выпасть пломба). Здоровье в порядке, можно вырезать аппендицит».

Погруженная в дебри гороскопа, она вздрогнула, когда раздался звонок телефона. Взяла трубку и услышала:

– Пани доктор, вы там?

– Там – это где? – резонно ответила вопросом на вопрос Габриэла.

– В кабинете.

– Ну так вы ведь, пан, звоните как раз в кабинет.

– А, точно. Это Славек из охраны звонит. Тут один такой… в платье.

– Ксендз, может быть?

– Нет. Принц.

– Принц?! В платье?!

– Заграничный принц. Арабский.

До Габрыси дошло.

Ну, раз арабский – так он вполне может быть в платье и с такой круглой штукой на голове.

– Как экспонат? – улыбнулась она.

– Не-е. Он сокола принес.

Габриэла захихикала. Этот симпатичный охранник ее, наверно, разыгрывает…

– Пан Славек, что-то мне кажется, что вы вчера многовато слушали «Эй, эй, эй, соколы….».

– Да что вы, пани доктор! При чем тут песни! Тут и правда принц с охраной. И с соколом. Потому что он заболел. Вы посмотрите его птичку?

– Не буду я смотреть никакую птичку!

– Этого сокола, то есть.

Габриэла ответила не сразу. Не могла ответить – она от смеха сползала с кресла, вытирая слезы.

– По-по-посмотрю, – выдавила она наконец.

– Хорошо. У него охрана, у этого принца, четверо с автоматами.

– Тоже в платьях?

– Тоже. Так что вы уж, пани, не пугайтесь.

– Окей, – ответила она, вытирая мокрые от слез глаза. – Я уж их встречу хлебом и солью.

Славек из охраны отсоединился.

Габриэла еще с минуту смотрела на трубку в руке: да уж, у парня специфическое чувство юмора… потом она крикнула Войтеку:

– К нам идут четверо гостей с автоматами. Смотри, не пугайся.

– Отлично. Я тогда приготовлю пулемет.

– Но без приказа не стрелять!

– Есть, пани доктор!

И в этот момент, когда они расхохотались оба, дверь кабинета вдруг распахнулась и стукнулась об стену. Габриэла вскочила на здоровую ногу, глядя на влетающих в комнату громил в масках. Их было как раз четверо. У каждого автомат размером с Габриэлу. Они безмолвно осмотрели помещение, заглянули во владения Войтека, и только после этого, держа обоих обомлевших хозяев в поле зрения, один из них что-то напевно произнес.

В помещение медленно и важно вплыл пятый посетитель.

Габриэла заморгала и незаметно, но довольно чувствительно ущипнула себя за руку, но мужчина в белом платье и черной чалме на голове не исчез. Глаза его были спрятаны за темными солнечными очками, хотя погода сегодня была далеко не солнечная. Стволы автоматов опустились вниз, но бдели.

Этот последний остановился перед девушкой, стянул очки и доброжелательно улыбнулся, обнажив ряд снежно-белых зубов, цвет которых сильно контрастировал с оливковой кожей.

Итак, перед ней стоял двойник Осамы бен Ладена.

– Хэлло, – поздоровался он.

– Хэлло, – ответила она испуганно.

– Меня зовут Асмид аль Хайев. Я принц Марокко, – сообщил пришелец по-английски.

– Вот как? – по-английски же ответила Габриэла.

– Да, леди.

Габриэла распахнула глаза, хотя за толстыми стеклами очков видно этого не было.

Да уж, работникам зоопарка сегодня пришлось потрудиться: ведь они нашли пятерых темнокожих мужчин, нарядили их в белые платья и вручили им пластиковые автоматы устрашающего вида. И все это чтобы ее напугать! Ну что же, вообще-то получилось довольно забавно. Надо придумать ответную месть. Такую, как тогда, когда они заперли ее в слоновнике, где от вони просто захватывает дух.

Она сладко улыбнулась «принцу Марокко», готовая подыграть. Интересно, какой сюрприз ждет ее в конце!

– Итак, что я могу сделать для вас, дорогой принц? – спросила она по-английски с максимальной учтивостью.

– Мой сокол.

Он порылся у себя в складках платья и вытащил откуда-то из его недр с печальным выражением лица что-то, завернутое в тряпочку, и протянул Габриэле. Улыбка сползла с лица Габрыси. Соколы обычно садятся на вытянутую руку хозяина и редко позволяют завернуть себя в полотенце. Этот, однако, – вот ведь чудо! – позволил.

Потому что был мертвый.

Девушка вздернула брови.

Так.

Белые балахоны, эта штука на голове и пластиковые автоматы – это все, положим, достать не так трудно. Но вот чучело сокола? Настоящего сокола с колечком на лапке?

Да уж, ребята действительно постарались на славу.

– Он умер, – сказала она по-английски, кивая головой и глядя на птицу.

– Я знаю, – ответил принц.

– Мне очень жаль.

– Спасибо.