Ягоды. Сборник сказок

– Ты ведь тоже ждешь коня своего, что помчит тебя по степи бесконечной, – Сидор продолжал улыбаться. – И в армии перед сном закрывал глаза и мчался по степи. А конь дикий был, неуемный, вороной такой красавец, наливной весь, гордый. Было ведь? Признайся, ну было же! – Сидор даже перешел на крик.

– Было, было, – Володя решил успокоить Сидора. – Но ты иди домой лучше, а мне надо идти.

Володя пошел быстрым шагом. Сидор поплелся сзади, повторяя что-то про коня и степь. Они подошли к стене, за которой виднелись могилки. Это было кладбище, присутствие которого порадовало Володю, потому что тот прохожий на вокзале сказал, что нужно будет пройти мимо него. У стены сидел мужичок бомжеватого вида с растянутой по земле сумой.

– Брат, как погода? – крикнул ему Сидор.

– Благодать, – промямлил мужик.

– Чем угостишь? – весело спросил Сидор.

Володя прошел несколько шагов и обернулся, чтобы посмотреть, отстал ли Сидор.

– А все забирай, – ответил мужик.

– А что есть?

– Ну вот буханка, вот масло растительное, бутылка неполная, – он начал копошиться в суме.

– Давай сюда буханку и масло, – заявил Сидор. Тот протянул ему обгрызанный, немного засохший кусок хлеба и грязную бутылку с маслом. Сидор откусил хлеб, открыл бутылку и сделал глубокий глоток. Потом еще раз. – Ай, вкуснотища. Ты сам-то откуда? Я на север иду ежевикой торговать. Хочешь, пойдем со мной.

– Погоди, сегодня хоронят тут кого-то. Когда хоронят, добрыми становятся. Убогих жалеют, ибо прикосновение смерти чуют. Понимают, что и они помрут когда-нибудь, а если убогим помогали, то им лучше на том свете будет. Пойдем к ним, они и угостят нас, и на дорогу денег дадут.

– Пойдем, – обрадовался Сидор. – Эй, Володя, идем с нами. Тут хоронят кого-то, нам денег дадут, так как подобрели сегодня. Берем деньги и сегодня же на север. Чего ты у тетки маяться-то будешь? А на севере вообще все замечательно. Пойдем нефтяные скважины рыть да нефтью мазаться. Говорят, нефть целебная, организм укрепляет.

– Не, идите сами, – Володя махнул рукой и быстро пошагал дальше, обрадовавшись, что отстал от Сидора.

Он шел, не оборачиваясь, закутавшись в куртку, иногда придерживая ушанку, чтобы не сдуло. Это было старое кладбище. Вдалеке сквозь ветер он услышал голос поющего священника. «Видимо, отпевают кого-то, – подумал он. – Ну что же, ждите гостей сейчас, раз добрыми становитесь во время похорон. С ними скучно вам не будет». Володя захихикал.

Ворота были открыты. Володя, проходя мимо, случайно бросил взгляд на стоявшую рядом часовенку, откуда раздавалось пение. Из часовни вышла старушка в черном платке, а за нею девушка, тоже одетая в черное. Ее внешность бросилась в Володю. Она показалась ему необычайно, даже дико красивой. И этот длинный наряд, и платок на голове никоим образом не рушили ее красоту. Володя остановился на момент, а потом решил подойти поближе, чтобы получше ее рассмотреть. «Ах, как же нехорошо, у людей горе, а я тут…» – думалось ему, но все равно его притянуло прямо к часовне.

Внутри было человек тридцать. Все мужчины с приличными колоритными бородами. У священника вообще, казалось, борода была до пола. Девушка плакала. Она зашла обратно в часовню и стала недалеко от гроба. Тут Володя услышал приближающийся хохот.

– Володя, решил-таки с нами? – радостно спросил Сидор.

– А вот вам не стыдно? У людей горе, а вы тут пришли не к месту, – строго сказал Володя.

– А сам-то чего приперся, – грубо сказал мужичок.

Володя не нашел, что ответить, просто отвернулся от весельчаков.

– Давай внутрь зайдем, глянем, что там? – сказал Сидор.

– Не, не надо, так не делается, тут их подождем. Как только выйдут, начнем просить. Вот увидишь, каждый третий давать будет. Они напуганы сейчас, что помрут когда-нибудь. А завтра позабудут и не дождешься от них доброго дела.

– А я все равно пойду, – смеясь, сказал Сидор.

Володя попытался его остановить, но было бесполезно. Сидор смело зашел в часовню и встал среди остальных. Он немного молча постоял, смотря вверх, а потом посмотрел на гроб. Лицо его в один момент перекосилось. Он подбежал прямо к гробу и положил голову на грудь покойника. Он начал выкрикивать что-то невнятное и прямо вопить. Он плакал, отрывался от гроба, кричал, потом снова ложился головой на грудь покойника. Володя обомлел от неожиданности. Что делать, было непонятно. Как ни странно, никто из собравшихся не предпринял попытки оттащить Сидора. Люди просто несколько удивленно на него смотрели, а священник вообще не обращал никакого внимания и продолжал петь.

Володя нерешительно зашел в часовню и, поймав на себе кусочек взгляда очаровавшей его девушки, подошел к Сидору.

– Пойдем, Сидор, – он схватил его все за тот рукав. – Пойдем, нехорошо так.

– Батя, батенька ты мой, – рыдал Сидор. – Это батя мой, не тронь меня, – закричал тот, но все же поддался силе Володи.

– Ты что же делаешь, дурень, – закричал на него Володя, – когда вывел из часовни. – У людей горе, а ты цирк устраиваешь.

– Это батя мой, – плакал Сидор.

– Это батя его, – с холодным лицом добавил мужичок, который наблюдал за всем происходящим, не сходя с места.