Яйца раздора

Вероника Матвеевна остановилась и, растерянно посмотрев сначала на меня, потом на тетю Вику, пробасила:

— Но вы же сами сказали, что Ферапонт Семенович лежит в психиатрической больнице. — Она быстро-быстро захлопала ресницами.

Я возвела очи к люстре, набрала в легкие побольше воздуха, посчитала до десяти... и спокойно сказала:

— Хорошо, давайте начнем все с начала.

Я повернулась к тете Вике.

— Где живет родственник Фиры, то есть... тьфу!.. родственник приятеля Фиры?

— В Больших холмах, — вместо тетушки быстро ответила Вероника Матвеевна. — Ферапонт Семенович сам говорил, что они собираются ехать в Большие холмы в гости к какой-то Марфе. Помнишь, Вика? — она протянула к тетушке свою сухонькую лапку, унизанную сразу несколькими перстнями. — Когда он приезжал к тебе на прошлой неделе, он сам рассказывал, что у родственницы его приятеля, Якова, в Больших холмах собственный дом с садом и что в этом самом саду ананасы растут. Помнишь?

Про дом и сад тетушка сразу же вспомнила и слова Вероники Матвеевны подтвердила.

— Точно, — сказала она. — И про дом говорил, и про сад. Но только я тогда не поверила. Подумала, что врет старый, как всегда. Ну какие у нас могут быть ананасы?

Мы с Лялькой с умилением смотрели на кладезь информации — Веронику Матвеевну. Мало того, что она внесла ясность в вопрос о месте пребывания нашего великого путешественника — Фиры, так она еще и имя большехолмской родственницы назвала.

— А фамилию этой Марфы вы случайно не помните? — спросила я у Вероники Матвеевны. — А может, и адрес знаете?

Мы с надеждой уставились на старушку. Однако, как ни напрягалась Вероника Матвеевна, как ни пыжилась, ничего больше припомнить она не смогла.

— Нет, — с сожалением пробасила она, — больше ничего не помню. — Она виновато развела руками.

Мы, конечно, слегка огорчились, что наши надежды на светлый ум и твердую память тетушкиной соседки не оправдались. Но если раньше у нас вообще не было никакой информации о местонахождении Фиры, то теперь мы хотя бы имели приблизительное представление о том, куда и к кому мог навострить свои лыжи наш неугомонный старик. Впрочем, стопроцентной уверенности в том, что Фира и в самом деле находится в Больших холмах у некой Марфы, у нас, конечно же, не было. Мало ли что могла напутать Вероника Матвеевна. Но поскольку другой информации у нас не было, мы были рады и этой.

Значит, искать надо было не Белые столбы, а Большие холмы. И мы с Лялькой тут же принялись вновь листать дорожные атласы.

— Есть! — выкрикнула я, найдя в оглавлении требуемый населенный пункт. — Вот они, родимые, Большие холмы! Сейчас посмотрим по карте...

Мы склонились над большой потрепанной картой. Где-то километрах в семидесяти от Киева значился населенный пункт под названием Большие холмы.

— За час доедем, — прикинула Лялька. — Если прямо сейчас выедем... Давай собирайся, — скомандовала она.

Лялька снова взяла бразды правления в свои наманикюренные руки.

Я кинулась было собирать вещи, но оказалось, что собирать, в сущности, ничего не надо. Сумки с рюкзаками как лежали нераспакованными в прихожей, так никто к ним и не прикасался.

Мы сложили вместе два спальных мешка и для удобства транспортировки перевязали их веревкой, а от палатки, матраса и антикварного компаса с благодарностью отказались.

Тетя Вика прибежала из кухни с пакетом пирогов и термосом.

— Вот возьмите на дорожку, — сказала она. — Неизвестно, когда еще доберетесь до места...

— Типун тебе на язык, Виктория, — пробасила Вероника Матвеевна. — Кто ж такие слова в дорогу говорит?

Тетя Вика замахала руками непонятно на кого — то ли на себя, то ли на соседку и предложила присесть на дорожку.

— По обычаю, — пояснила она.

Мы присели, кто куда мог, и дружно замолчали.

И к чему люди придумали этот глупый обычай? Чего сидеть — время терять, когда ехать надо. Я уже хотела было прервать наше бдение, но тут вдруг вспомнила про Максов наказ — передать конверт с документами и коробки с конфетами.

— Ах, елки-палки, — хлопнула я себя по лбу, — забыла совсем.

— Что? — дружно спросили меня тетя Вика, Вероника Матвеевна и Лялька.

— Да про конфеты, будь они неладны. Меня ж Макс просил посылку передать.

Я повернулась к Ляльке.

— Что делать-то?

Лялька с сомнением покачала головой.

— Если поедем передавать посылку, — сказала она, — то потеряем как минимум час, а то и все полтора. Решай сама.

Я стала лихорадочно соображать, как же лучше поступить в создавшейся ситуации. Сейчас пять часов. Я для верности посмотрела на старинные часы, что висели у тети Вики на стене. Они, кстати, показывали уже двадцать минут шестого. Если, как Лялька говорит, на выполнение Максова задания уйдет полтора часа, то будет уже почти семь. По большому счету — это еще не вечер. До Больших холмов семьдесят километров пути. Если ехать со скоростью сто километров в час, то...

Впрочем, на дороге, а тем более на незнакомой дороге, всякое может случиться, и эти семьдесят километров можно ехать полдня, если не больше. Короче, нужно выезжать либо прямо сейчас, либо уже завтра. Но откладывать поиски Фиры до завтра я не собиралась.