Яйцо кукушки. История разоблачения легендарного хакера

Гесс сохранял всю информацию. Он вел подробный журнал и хранил данные о каждом сеансе работы на дискетах. После отключения он мог всегда распечатать интересующие его фрагменты и передать их Хагбарду, а через него — в КГБ. Список интересующих КГБ тем содержал и данные по СОИ. Я действительно видел слово СОИ в запросах Гесса, когда он искал соответствующую информацию. Операция «Промывание мозгов», придуманная Мартой, как раз и обеспечивала Гесса необходимым материалом по СОИ. Но доверял ли КГБ этим распечаткам? Могли ли они быть уверены, что Хагбард не выдумывает все это, лишь бы удовлетворить свою страсть к кокаину?

КГБ решило проверить немецкие хакерские круги. Мифическая Барбара Шервин послужила идеальным средством проверки достоверности результатов новой разновидности шпионажа. Кроме того, она приглашала людей писать ей с целью получения дополнительной информации.

Но секретные службы никогда не обделывают свои дела напрямую. Они используют посредников. КГБ вступило в контакт с другим агентством — разведывательной службой Венгрии или Болгарии. Те, в свою очередь, вероятно, воспользовались деловыми связями со своим посредником в Питтсбурге Ласло Балошем. Ласло Балошу было все равно, чем заниматься. Если верить Рогеру Стюарту из Питтсбург Пресс, Ласло выдавал себя за венгерского беженца, чертежника, сотрудника кредитного учреждения, владельца компании, занимающейся грузовыми перевозками, торговца бриллиантами, путешественника, телохранителя кувейтских принцесс, крутого парня из ЦРУ и информатора ФБР.

Вероятно, именно Балош управлял теперь уже почившей в бозе компанией, когда для получения контракта на вывозку мусора был использован фальшивый чек, выписанный на несуществующий банк. В другой раз он участвовал в махинациях, затеянных с целью кражи бриллиантов на 38 000 долларов, а еще собирался продавать компьютерное оборудование Советам. Однажды он даже заявил, что содержался в качестве пленника в советском посольстве.

Пока зеленые капали, Ласло было наплевать на источник их происхождения. Он ничего не знал о СОИНЕТ, никого не знал в Ганновере, и, говорят, не имел даже собственного компьютера.

Я взглянул на письмо Ласло. Оно было подготовлено при помощи текстового процессора. Если у Ласло Балоша не было своего компьютера, кто же тогда написал это письмо? Может быть, болгарское посольство?

Было ли у ФБР достаточно улик, чтобы предать Ласло суду? Но, судя по всему, Ласло попал в крутой переплет: за ним наблюдает ФБР и кто бы ни начал дергать марионетку за ниточки, ей не поздоровится.

Зато у полиции Западной Германии было полно улик против Маркуса Гесса. Распечатки, прослеживание телефонных линий и мой журнал регистраций. Когда 29 июня 1987 года они проникли в его апартаменты, они изъяли сотни дискет, компьютер и документацию по сети Милнет в Штатах. Но во время визита полиции Гесса дома не было. Хотя я терпеливо ждал, когда он появится на моем компьютере, немецкая полиция вошла в его квартиру в тот момент, когда он не был на связи. На первом же судебном заседании Гесс подал апелляцию. Его адвокат выдвинул аргумент, что раз Гесса не было дома в момент прихода полиции, то, возможно, он и не занимался никаким хакерством. Этого, наряду с проблемами в выдаче ордеров на арест, было достаточно, чтобы дело в отношении Гесса было прекращено. Но немецкая федеральная полиция продолжала расследование.

Второго марта 1989 года немецкие власти обвинили пятерых человек в шпионаже: Пенго, Хагбарда, Питера Карла, Дирка Брежински и Маркуса Гесса.

Питер Карл регулярно встречался с агентами КГБ в Восточном Берлине, продавая все сведения, которые остальные могли найти. Когда немецкая ВКА вышла на него, он собирался удрать в Испанию. Сейчас он в тюрьме, ожидает суда, так же, как и Дирк Брежински, который попал в тюрьму за дезертирство.

Пенго сейчас говорит, что «поступил правильно, предоставив немецкой полиции подробные сведения о своем участии в этом деле». Но так как дело находится в стадии расследования, он ничего больше не расскажет.

Гласность не помогла профессиональной карьере Пенго. Его бизнес — партнеры испугались и перестали оказывать ему поддержку, и несколько его компьютерных проектов были закрыты. Я не уверен, что, помимо ущерба своему бизнесу, он находит что-то плохое в том, что он сделал.

Маркус Гесс разгуливает по улицам Ганновера, освобожденный под залог, и ожидает суда. Покуривает Бенсон и Хеджес. Озирается.

Хагбард попытался в конце 1988 года побороть свою страсть к кокаину. Правда, перед этим он истратил все свои гонорары от КГБ — был в долгах и без работы. Весной 1989 года он нашел работу в офисе политической партии в Ганновере. Благодаря сотрудничеству с полицией, они с Пенго избежали преследований за шпионаж. Хагбарда последний раз видели в живых 23 мая 1989 года. В уединенном лесном массиве полиция обнаружила его обугленные кости рядом с расплавленной канистрой из-под бензина. Неподалеку стоял взятый напрокат автомобиль — ключи зажигания были на месте. Непохоже на самоубийство.

Глава 56