Яхромский мост: Крах «Тайфуна»

Противник заявил впоследствии о захвате трех танков Т-34, 790 пленных и насчитал 180 убитых красноармейцев. Таким образом, был уничтожен целый батальон, но вернуть Ямугу немцы все же не смогли. Мотострелкам врага удалось ворваться в населенный пункт, но наши части успели взорвать мост через реку. Кроме того, здесь имелся еще и противотанковый ров. Он мало помог при обороне Клина, но теперь стал препятствием для действий немецких танков. Поэтому в село вторглась только вражеская пехота без поддержки тяжелого оружия. К 15.55 немцы продвинулись только на 500 м севернее рва[782]. Противник уже намеревался подкрепить атакующих силами 37-го саперного батальона, но в 16.15 немецкая боевая группа была контратакована. Мотоциклетный батальон немцев был глубоко охвачен с правого фланга и отошел на окраину Клина[783].

Удержав Ямугу 30-я А сохранила инициативу, что позволило ей продолжать операции по освобождению Клина.

В конечном счете, согласно труду В.Д. Соколовского, войска 30-й А «частями 365-й стрелковой дивизии и 8-й танковой бригады вышли на рубеж Голяди, Полуханово, завязав напряженные бои за Клин с севера. На правом фланге части 379-й стрелковой дивизии выдвинулись к Ленинградскому шоссе, южнее Спас-Заулка. Группа полковника Г.И. Хетагурова (348 сд, 18 и 24 кд), после овладения рубежом Чернеево, Михалево, продолжала наступление на Спас-Коркодино»[784].

В первой половине дня противнику в ходе боев за Чернеево, Богданово, Михалево удавалось сдерживать наступление войск Г. И. Хетагурова. Мало помогла попытка силами 18-й и 24-й кд обойти немцев с северного направления. Кавалерия в силу своей слабости действовала не очень решительно, и все время оглядывалась на свою пехоту, которая завязла в боях за опорные пункты. Однако общая обстановка заставляла врага подаваться назад. Как уже было сказано, тревогу у немцев вызвал временный перехват их пути отступления в районе восточнее Воронино. Отходившая перед группой Хетагурова 14-я мтд немцев встретила ночь на рубеже (иск.) Чумичево, Доршево, Новая Деревня. На большей части своего переднего края она не имела соприкосновения с преследователями. Исключение составлял северный участок, куда вышли наши кавалерийские дивизии.

Немецкая дивизия доложила по команде, что положение несколько успокоилось. Правда, тут же последовала жалоба на трудности сложившегося положения. До этого дня записи в журнале боевых действий носили, в основном, спокойный характер. Теперь здесь зазвучали довольно пессимистические нотки.

«Войска сейчас уже сильно потрепаны. Так, сегодня один 2-й батальон 11-го пехотного полка (мот.) ко второй половине дня имеет лишь 80 часов неудач, кроме того, в это время пали 2 лучших командира батарей. Нервозность войск увеличивается, обморожения возрастают. Войска борются почти 4 недели днем и ночью при жесточайшем холоде»[785].

Падение духа немецких войск вызвало явление, доселе присущее только нашим частям. У противника возникла танкобоязнь, которая проявилась в том, что утром 11-й пп 14-й мтд заметил у Рогачева два танка [786] которых там не могло быть ввиду их полного отсутствия у наших войск на этом участке фронта. Полк немедленно запросил поддержки противотанковой роты. Вскоре один взвод противотанкового дивизиона был направлен в Покровское. В середине дня село якобы подверглось танковому обстрелу[787], но впоследствии, ни о каких танках речи уже не шло.

А. В. Егоров, командир танкового полка 8-й тбр.