Яхромский мост: Крах «Тайфуна»

Одним из таких исключений стала оборона Рогачева[115]. Но и здесь части МЗО были переданы под руководство «местного» командира, каковым оказался Г.И. Хетагуров. Еще 21 ноября Генеральный штаб потребовал от командования МЗО прикрыть Рогачево и Дмитров, не ослабляя обороны на ближних московских рубежах. Единственным свободным соединением оказался особый батальон Военного Совета. Он предназначался, прежде всего, для охраны штаба МВО и МЗО, и состоял из двух стрелковых рот, пулеметной роты, батареи ПТО, взвода бронемашин, автороты, взвода связи. Командовал батальоном майор А. И. Эппельгард. Ночью 21 ноября особый батальон, усиленный пулеметным батальоном, был погружен в машины и выдвинулся в район Рогачева с приказом к исходу дня 22 ноября занять оборону. Прибыв на место, батальон вобрал в себя истребительный батальон Коммунистического района (в статье К.Ф. Телегина он неправильно назван Дмитровским)[116]. 24 ноября к нему добавились остатки Клинского истребительного батальона и рота собак истребителей танков. Всего набралось боле 1,5 тыс. человек личного состава. Однако отряд был сильно разбросан. Он занял оборону, удерживая опорные пункты, не имевшие огневой связи друг с другом. Это были: безымянная высота южнее Александрово, высота 161.0, Безбородово, Трехденево, Поповское, Назарово, Черных. Вторая линия обороны проходила по окраинам Рогачева.

Центр Рогачева после освобождения. На переднем плане танк БТ оставленный при отступлении. Кадр из фильма «Разгром немцев под Москвой».

Вскоре Г.И. Хетагурову пришлось докладывать о состоянии обороны непосредственно в Генштаб маршалу Б.И. Шапошникову. Полковник сообщил, что населенный пункт укреплен и приспособлен к круговой обороне. Минные поля с фронта прикрываются плотным артиллерийским и пулеметным огнем. Беспокойство командира группы вызывало северное направление, откуда мог последовать обход. Как показали дальнейшие события, эти опасения не были лишены оснований, но не менее опасным оказался и южный сектор. Выслушав доклад, маршал Шапошников сказал: «Главное – не пустить немцев за канал. Надо продержаться еще немного». Эти переговоры происходили в присутствии все того же Л.З. Мехлиса. Тот был раздражен отсутствием войск на единственной не заминированной дороге Рогачево – Дмитров[117].

Боевые действия под Рогачевым возобновились ранним утром по инициативе наших войск. Пытаясь вернуть часть утерянных накануне позиций, части группы силами 24-й кд с приданными танками 58-й тд нанесли контрудар с целью отбить у противника д. Петровку. В ходе боя, разгоревшегося в предрассветные часы, выполнить эту задачу не удалось. Кавалерия, атаковавшая в пешем строю, понесла потери в людях. Вновь 24-я кд предъявила претензии 58-й тд, поскольку танкисты, лишившись двух танков из четырех, покинули поле боя. По свидетельству С.В. Леви у оставшихся в строю танков заклинило башни, и они стали бесполезны. До сих пор куски брони наших танков используются местными жителями для хозяйственных нужд, а останки погибших конников были найдены и перезахоронены только в 2010 г.

После отражения нашей контратаки 14-я мтд врага перешла к активным действиям. Двигаясь вдоль шоссе от Покровского, захваченного накануне, противник около полудня столкнулся у Михалева с мотострелками 8-й тбр. Таким образом, было установлено, что Рогачево будет обороняться. Поэтому, следуя указаниям корпуса, немецкая дивизия приступила к обходным маневрам. В случае обхода упорная оборона Рогачева теряла всякий смысл и могла только ухудшить общее положение. Это прекрасно понимало командование на местах, поэтому вскоре командир танкового полка 8-й тбр был вызван на командный пункт бригады, располагавшийся на окраине деревни Михалево.

«… Полковник Хетагуров кратко характеризует обстановку.

– Острие немецкого танкового клина приходится на стык нашей 30-й и 16-й армии генерала Рокоссовского, – говорит он. – Прорыв врага на Рогачевское шоссе у деревни Настасьино, а затем к Дмитрову грозит тяжелыми последствиями. Поэтому надо спешить перебросить танки на левый фланг армии и подготовить как сильные опорные пункты деревни Синьково, Маринино, Волдынское и Подмошье»[118].