Яхтсмен

— Вот как раз шарлатаны все и портят. А еще — ученые, которые считают ниже своего достоинства копаться в «этом», — она изобразила брезгливого старикашку, который кончиком пальца тыкает в трость. — И еще кое-кто, но это другая история. А людей, вроде меня, можно в Красную книгу заносить. Если ты не слышал про Роберта Валиа, Константина Михейко или Джованни Валетти — как ты можешь говорить, что никто не занимался этим раньше?

— Кто все эти люди? — терпеливо спросил он, пока я полез в смартфон искать имена в интернете.

— Все они посвятили свою жизнь изучению непознанного. Таких артефактов. Их природы, применения на благо человечества. Правда, этого хотел только Михейко, а остальные рассчитывали получить деньги.

— Как банально, — пробормотал я, листая список ссылок на Михейко. Я решил начать с него, потому что иностранцы почти всегда покрыты какими-то легендами, да и в целом лжи больше.

— И не говори, — закивала Даша. — Валиа, который, несмотря на свою бургундскую фамилию, был настоящим британцем, планировал искать и продавать такие артефакты. Его услуга была лишь в «подтверждении истинности».

— Да уж, настоящий британец, — не удержался Максим. — А Валетти?

— Этот намеревался использовать их напрямую. Стоит ли говорить, что смерть обоих была внезапной и не очень естественной?

— А Михейко вроде бы как прожил долгую и счастливую жизнь, разве нет? — не отрываясь от дисплея, спросил я. — С одна тысяча восемьсот двадцать седьмого до тысяча девятьсот третий — довольно много для той эпохи, разве нет?

— Грустная судьба постигла почти все его труды. И память о нем тоже.

— Как же ты узнала обо всем этом, если из трех перечисленных тобой двое — торгаши, а наследие нашего соотечественника стерто из истории.

— Везде есть свои каналы и способы достать. Вот, например, — девушка быстро метнулась к чемодану, порылась в книгах и вытащила кожаную тетрадку. — Одна из частей дневника Константина Михейко. В ней он пишет и о тех двоих. И о своих исследованиях.

— Но это же все… — Максим собрался спорить дальше, но просто махнул рукой. — Мы не о том говорим. Допустим, что перед нами действительно аккумулятор. Что за сила в нем? Электрическая? Магнитная?

— Как раз этого я не знаю и не смогу дать ответ. Просто какая-то сила. Энергия. По сути, она может оказаться разной. А может — одно и то же.

— В смысле, разной? — удивился я, продолжая на автомате листать ссылки про других личностей.

— Вот здесь уже и близко нет научной обоснованности. Сейчас, сейчас приведу пример, — она приложила пальцы к вискам. Где-то на улице раздался звук клаксона. — О, точно, машина.

Мы с Максимом переглянулись. Никому непонятно, как это может быть связано. Но девушка не останавливалась.

— Даже еще проще, паровоз. Огонь — горит. Вода — греется, закипает, пар толкает и одна энергия переходит в другую, в энергию движения. Фу-ух… — она села на скрипучий табурет, подперла ладонью щеку и устало спросила: — Понятно?

— Угу, — кивнул я.

— Ничего непонятно, — Максим оказался более любопытным, меня же вполне устроил такой общий ответ. — Как она туда попадает? Это ведь обычная деревяшка! И выходит как? Получается, что разозлился — и чудо-трость можно использовать вместо ружья?

— Возможно, — девушка пожала плечами. — Я и говорю, что сейчас мне для проверки нужно только время. Вот, коллеге своему спасибо скажи, что он «активировал» трость. У меня на это могло уйти больше времени.

— Тогда мне нужно позвонить, — произнес мой широкоплечий товарищ и вышел.

Лайма, устало виляя хвостом, подошла ко мне. Поскольку стульев рядом не было видно, я опустился на пол рядом с ней.

— Он всегда такой? — спросила Даша.

— Какой? Дотошный? Наверно, да.

— Ужасно просто. Я и сама толком не понимаю пока, что это за штука.

— А что в ней такого особенного? Ты же сказала, что артефактов много.

— Много, да, но они все разные.

— То есть, не все они выдают вот такие волны воздуха? — я вытянул шею, чтобы посмотреть на трость.

— Она может и что-нибудь другое, только мы об этом пока не знаем.

— Но трость ведь неодушевленный предмет, правда? — с опаской спросил я. Девушка только улыбнулась.

— Нет, конечно. Трость — это всего лишь трость. Вот подари ее добродушному человеку, который никогда не сердится. И он до последнего будет видеть в ней прекрасного помощника при ходьбе.

— Значит, бояться ее саму по себе не стоит?

— Не стоит совсем, — утвердительно кивнула девушка.

— А того, кто ее сделал?

Даша поджала губы и, немного покатав трость по столу так, чтобы медвежья морда смотрела прямо на нее, ответила:

— Наверно, не стоит. Ведь он уже умер. Мне сказали, что этой трости больше сотни лет.

Я немного успокоился. Если предмет не представляет собой никакой опасности, то можно расслабиться.

— А как их такими делают, эти артефакты? Обряды какие-нибудь или заклинания читают?

— Хорошо, что почти все так думают, — заговорщическим тоном ответила Даша. — Потому что если бы люди знали, что, ммм, пусть так и будет называться — магия — заключена не в словах и не в жестах, тогда они бы нашли гораздо больше неизведанного. А знаешь, может оно и к лучшему?