Якорь в сердце

— …Вот здорово, что вы приехали, — жалобно говорил дежурный капитан в управлении милиции. — Я тут битых два часа промучился с одним психом. Примчался, понимаете ли, нашумел, рыдал, рубашку на себе рвал: он, мол, своими руками убил любимую жену. Я, конечно, стал писать протокол: мало ли убийц горько сожалеют о содеянном? Потом позвонил, проверил — а жена его, оказывается, мирно скончалась в больнице, свидетельство о смерти подписало двое врачей, один — даже заслуженный деятель, профессор… Тогда этот — Артур Бритынь — сменил пластинку и заявил, что украл санитарную машину и на этом основании заслуживает виселицы. Взяли его на экспертизу — нет, хотя и выпил, но уж никак не до белой горячки. Я ему — расскажите все по порядку, а он знай себе одно: судите за убийство, и все тут, а предателем он, мол, не станет и никого закладывать не собирается… Едва удалось напоить его снотворным и отправить домой.

Майор слушал вполуха. В ожидании результатов анализа гравия он то и дело поглядывал на часы и нервничал.

— Ну, Густа, покажи свою оперативность, — вместо ответа пробормотал он. — Только бы они не догадались сменить шины…

Наконец дверь распахнулась. Победно сияя, Густа воскликнула:

— Товарищ майор, гравий из Гаркалне! Я с ними только что созвонилась. Вчера в карьере работало тридцать машин, все — самосвалы. Я предупредила начальника гаража, чтобы сегодня направил на работу те же самые.

— Молодцом! — похвалил майор. — Ты у нас настоящий парень!

Этот комплимент вызвал у Густы лишь гримасу. Но дуться всерьез сейчас не было времени — приходилось лезть в машину и ехать на карьер.

На развилке дорог майор велел остановиться.

— Идите на место происшествия и подготовьте почву, — отдал он сержанту не вполне ясное распоряжение.

Сержант поглядел вверх. Небо было ясным.

— Да вот дождя вроде бы не предвидится. А там, если не ошибаюсь, ни речки, ни лужицы…

— Склероз! — воскликнул майор и сердито хлопнул себя по лбу. — Забыть такую деталь!

Он торопливо выбрался из машины. У обочины стояли два больших молочных бидона, подле них деревенская тетушка ожидала попутной машины в Ригу. Сунув ей деньги, майор возвратился с бидоном в руках. На его лице, обычно невыразительном, было озорное выражение.

— Чуть было не допустил грубой ошибки. Забыл, без чего нельзя сварить уху.

— Уху? — удивилась Густа.

— Нужна жидкость. О рыбе нам заботиться не надо, она сама прыгнет в котел.

У ворот карьера их уже ожидал начальник смены.

— Наконец-то, — облегченно вздохнул он. — Преступников ловить, конечно, тоже важно, но только у меня план. Сколько, по-вашему, могу я держать экскаватор в простое?

— Машина с вулканизированной покрышкой прибыла?

— Да. Могу показать вам, который Кактынь.

— Спасибо, я уж как-нибудь сам найду.

Низуль приблизился к веренице грузовиков, выстроившихся перед неподвижным экскаватором.

— Мне нужны свидетели для проведения осмотра. Вот хотя бы вы, — кивнул он ближайшему шоферу, затем внимательно огляделся. — И вы, — обратился он к рослому водителю машины, стоявшей третьей в очереди. — Как вас зовут?

— Петер Кактынь, — неохотно ответил парень.

— Очень приятно. Ну, поехали.

— Товарищ начальник, да я сегодня еще ничего не заработал, — попытался возразить шофер.

— Ничего, ваше от вас не уйдет, — двусмысленно ответил майор, забираясь в кабину. — Покажу дорогу…

Заметив приближающиеся машины, сержант вылез из придорожных кустов и, недолго думая, вылил на дорогу все содержимое молочного бидона.

— Остановите! — приказал майор Кактыню и высунулся из окошка. — Нет, еще чуть вперед. Так, хорошо.

Все вылезли и направились к машине «скорой помощи», которая все еще лежала на старом месте и при дневном свете выглядела еще более жалкой. Густа нечаянно оглянулась и вдруг поняла, что именно крылось за сложными маневрами майора: рядом со вчерашним, уже затвердевшим следом на увлажненной молоком земле появился новый, как две капли воды похожий отпечаток, с той же характерной лысиной протектора и овальной заплатой. И оставлен он был машиной Кактыня.

— Попытаемся восстановить обстоятельства происшествия, — говорил тем временам майор. — Один преступник приехал на угнанном ЗИМе, другой — на самосвале и остановил его здесь… — Он вытянул руку и искусно изобразил величайшее изумление: — Это еще что? Может быть, Кактынь, вы скажете — какой из этих следов принадлежит машине преступника, а какой — вашей?

Нервы Кактыня не выдержали. Резко повернувшись, он бросился мимо майора и Густы в чащу леса. И снова стало ясно, насколько тщательно майор Низуль разработал план операции. Из кустарника выскочил сержант и подставил бегущему ножку. Подоспели и остальные.

Когда Кактынь поднялся, бежать оказалось некуда.

…Первый допрос состоялся в кабинете майора.

— Когда угоняли, стыдно не было, а теперь совесть даже говорить не позволяет, да? — поинтересовался майор сухо. — Рассказывайте! Только не пытайтесь выгораживать своих соучастников: ни один преступник этого не стоит, поверьте моему опыту.