Яков Брюс – московский колдун

— Опять ничего не случилось. — донесся приглушенный голос и Прохор увидел, что хозяин сильно задумался. Яков Брюс помолчал. Потом, что-то вспомнил и заявил: — В одном из манускриптов алхимиков вскользь упомянуто, что амулет должен познать кровь хозяина. Вытряхни иглы себе на ладонь.

Слуга молча исполнил приказ господина. Повертел головой и увидел, что зала так и оставалась пустой. Вновь посмотрел на своего повелителя. Яков Брюс снова скомандовал: — Уколи палец иглой.

Помощнику совсем не хотелось портить свою драгоценную шкуру, но всё же пришлось это сделать. С барином лучше не спорить, не то прикажет запороть на конюшне, а хуже того и продаст на Уральский завод, господину Демидову.

Прохор взял с ладони одну из семи странных игл и осторожно ткнул себе в указательный палец. Руку пронзила короткая боль, а мгновеньем спустя, на коже вспухла маленькая капелька крови. Сознание слегка помутилось, но дурнота немедля прошла.

— «Что это было со мной?» — удивился механик: — «Сроду не боялся я вида пролившейся крови. Тем более, такой пустяковой царапины, а сейчас почему-то, голова закружилась».

Прохор поднял взгляд на Якова Брюса и сильно опешил. Хозяин вёл себя совсем необычно. Стремительно хлопал глазами. Часто распахивал и захлопывал рот и дышал очень коротко, как собака, запалённая бегом.

Вместо нормального баритона вельможного барина теперь слышался лишь тоненький писк. Такой голосок бывает у Петрушки на ярмарке. Так говорят скоморохи, когда держат во рту маленький пищик. Кроме того, господин быстро топтался на месте и резко дёргал руками. То есть, вёл себя подобно тому, как делают деревянные куклы в вертепе.

Опасаясь уронить острые иглы, Прохор сжал их в кулаке, и почувствовал новое головокружение. Очень скоро преодолел наваждение и со страхом подумал: — «Никак я лихоманку я где подцепил? Не хватало мне сейчас заболеть».

Глеб. Напутствие деда

Поздно вечером Федор Терентьевич вернулся из мастерской, расположенной в селе Хворостянка. Там он работал главным механиком и чинил те машины, что принадлежали лесхозу.

Дедушка разулся в тёмных сенях и, не одевая разбитые тапки, прямо в носках шагнул в просторную горницу. Бабушка подошла к усталому мужу. Потянулась к его правому уху и что-то ему прошептала.

Пятидесятилетний мужчина сел на табурет, стоящий возле стола. Подозвал к себе непутёвого внука. Развернул его лицом к себе и вперился в зрачки пострелёнка тяжёлым немигающим взглядом.

Положил мозолистую руку на голову мальчика и, заглянув прямо в душу, тихо сказал: — Никогда больше не бери эту шкатулку без спросу!

Глеба, словно током ударило, и он надолго, вплоть до этого дня, напрочь забыл о той старой деревянной коробке.

Ещё пару раз он бывал в гостях у престарелых родных. Постоянно видел тёмный ларец, стоявший у всех на виду, но и не думал о том, что можно его взять и открыть. Он даже не помнил о том, что внутри находилось кое-что интересное.

Он вообще не обращал на шкатулку никакого внимания. Воспринимал её лишь, как неприметную часть интерьера деревенской избы. Наподобие рамки со старыми фото, висевшую на голой стене.

Два года назад, парень снова приехал в Елань. Тогда бабушка сама попросила внука передать ей эту шкатулку. То есть, она ему разрешила взять небольшую коробку из дерева!

Лишь после этого, с Глебом что-то случилось, а с его глаз, словно спала незримая пелена отстраненности. Он снова увидел скромный ларец. Снял его с этажерки и принёс Евдокии Семёновне.

Трясущимися руками, старая бабушка с трудом открыла небольшую резную коробку. Достала из неё маленький крестик из олова, висевший на шёлковой нитке. перекрестилась и надела себе на тонкую шею.

Свой старинный крест, отлитый из золота и освещенный в городе Иерусалиме, она протянула любимому внуку и тихо сказала: — Надень его Глебушка! И не снимай его никогда!

Стараясь избавиться от грустных воспоминаний, парень сильно помотал головой. Немного ещё посидел неподвижно. Сделал небольшое усилие. Сосредоточился и вернул свои мысли к тому несчастному часу, что пропал неизвестно куда.

— «Значит, всё дело в ярко сияющей гильзе, или в этих странных иголках». — сделал Глеб естественный вывод: — «А, скорее всего, и в том и другом вместе взятом. Недаром на них нанесён один и тот же рисунок».

Затем, в его памяти всплыло иностранное имя, произнесённое бабушкой лет пятнадцать назад: — «Яков Брюс». Конечно, парень больше не думал, как раньше, в своём раннем детстве. Он давно уже знал, что речь шла не о брате героя из голливудских картин о китайском кун-фу.

Насколько он помнил из многих прочитанных книг, это был ближайший сподвижник царя Петра I. Генерал-фельдмаршал всей артиллерии тогдашней России. Мало того, российский книгопечатник, астроном и алхимик, широко известный в те годы, специалист-металлург.

Он возвёл в Москве здание Сухарёвских казарм, стоявшее в то давнее время на окраинах города. Хотя, может быть, он лишь в ней поселился и по приказу царя создал там знаменитую «Навигацкую школу»?