"И далее он вызвал владыку Луку, главного архонта (вельможу), который держал пред собою все судна империи; также он вызвал и других архонтов (дворян). Затем он сказал им: "Почему вы не просили вашего Василевса (императора) отдать город мне и добиться мира?" Видимо пытаясь выиграть его дружбу, владыка Лука ответил так: "Господин, это жители Галаты и венецианцы не позволили ему, потому что они дали ему флорины, оружие и боевых солдат. Они сказали ему: "Держитесь твердо, и мы поможем Вам. Не сдавайтесь туркам". Горе несчастному мужу, который ложью пытался создать дружбу с султаном. Этот господин Лука был отступником на протяжении всей своей жизни! Поверх всего этого он сообщил на Халила Пашу, первого визиря султана, и сказал: "Господин, `Али Паша (Халил-паша) был близким другом для нашего императора и греков. Он часто посылал ему письма, убеждая его оставаться непоколебимым, чтобы бороться дальше, и избежать капитуляции. Вот доказательство моих слов, Взгляни на это. Здесь, у меня есть письма с его печатью, которую я сохранил". Услышав это, султан пришел в ярость и приказал уничтожить Галату (остров Пера). Затем он приказал, чтобы Халил был заключен в кандалы и брошен в тюремную башню, а его имущество и богатство были конфискованы. Когда султан отправился в Адрианополь, он приказал обезглавить его (Халила). Его смерть сильно опечалила его спутников и армию, потому что они любили его за доброту. А Лорд Лука пожал достойную награду за свои поступки. Что он сделал? У него было четыре сына: двое погибли в войне (битве); третьего султан обезглавил и самого младшего взял себе в слуги*. Лорда Луку же обезглавил; точно так же, как и других дворян города.
* - слуга; - служба.
Идентичность автора неизвестна. Профессор Мариос Филиппидес предположил, что возможно также, что автор хроник Барберини был одним из многих шпионов, которого наняли власти Европы, чтобы он провел время на восточном средиземноморье, собрал разведческую информацию, так как он слишком хорошо знал османские административные термины. Возможно, что автор был греком, а вовсе не итальянцем, так как довольно хорошо разбирался во всех греческих делах.
КОММЕНТАРИИ К ТЕКСТУ
Распространено мнение некоторых византийцев и латинян, что Нотарас оказался предателем. Однако вряд ли Мехмеда беспокоило это. Ведь Нотарас держался верным своему Императору до конца, и был вынужден сдаться лишь для спасения семьи, только тогда, когда его Василевс погиб.
Поэтому я поддерживаю версию заговора, так как министры султана не сидели, сложа руки, а власть султана была далеко не абсолютной. Правитель всегда имел своих хитрых и коварных посредников, льстивые и соблазнительные советы которых он слушал и разделял с ними мнение. Они и могли предложить ему идею взять сына Нотараса в залог верности, или, поддержать его затею взять мальчика себе. Помимо этого министры заодно могли подать ему знак, что Нотарас опасен, и что от него лучше избавиться.
Мехмеда не беспокоили бунты или восстание в самом городе, когда турки показали свою мощь, разрушив империю за столь короткое время - 2 месяца. А вот его главных визирей могло беспокоить влияние Луки Нотараса, они подозревали, что мегадука мог связаться с Римом или Венецией, и призвать оттуда корабли в Эгейское море, чтобы снова вернуть город ромеям. В совете министров с давних пор было противостояние между главными визирями: Халилом Пашой, Шехабеддином и Заганом, первый стоял за мир с греками и сотрудничество с христианами, тогда как оба последних вели агрессивную политику расширения империи, и были самыми верными и преданными спутниками султана. Хадым (евнух) Шехабеддин был, пожалуй, ближайшим к султану, и словно позади трона давал ему советы (и продолжал еще несколько лет давать после завоевания), тогда как Заганос преданно, почти фанатично выполнял каждый приказ Мехмеда. Они действовали скрытно и потому их имена редко упоминаются, в особенности Шехабеддина, который больше всего ненавидел Халила, распри с которым у него длились еще с самого детства Мехмеда, а точнее даже раньше его рождения.
Из греческих же источников, очевидна симпатия авторов к Халилу Паше и его миротворческим действиям, которые, увы, были хитры и неискренны для остальных османов. Что удивительно, именно Халил являлся потомственным турецким аристократом, который ратовал за власть тюркской знати, не одобряя возвышение рабов - иностранцев, а они то и были самыми приближенными к султану, и даже сам султан Мехмед не был чистокровным турком, будучи сыном женщины без рода, "дочерью Абдуллы", что указывает на ее христианское происхождение. Возможно, что она была понтийской гречанкой.