Яков. Воспоминания (СИ)

— Неинтересно? — спросил я с сарказмом. — Вы же сами затеяли всю эту антрепризу с Гребневым!

— Я видел раньше репетиции и прочел пьесу, — ответил Кирилл Владимирович, всем видом своим демонстрируя свою сдержанность и долготерпение по отношению к невоспитанному и навязчивому фараону.

— Видели, как Вы ушли в направлении, — сообщил я ему, — в котором через некоторое время нашли тело Гребнева.

— Что за намеки? — чуть ли не прорычал Разумовский, теряя остатки терпения. — Что Вы себе позволяете?!

В этот момент к нам подбежал Ульяшин.

— Яков Платоныч, — сказал он, приглушив голос, — есть результат! Вы не поверите.

— Из дома не выходите, — бросил я князю, следуя за околоточным. — Мы продолжим.

— Послушайте! — возмущенно крикнул мне вслед Разумовский. — Черт знает что!

Ульяшин привел меня в комнату, где уже дожидались управляющий Григорий и Саша, его дочь, оба встревоженные и непонимающие, зачем их позвали.

— На пистолете отпечаток дочери управляющего, — пояснил мне Ульяшин. — Прошу.

И он протянул мне для сравнения отпечатки пальцев, взятые у Саши, и отпечаток, снятый с пистолета. Не нужно было сравнивать долго — завитки папиллярных узоров были очень приметные.

Ничего не понимаю! Не может быть, чтобы это была Саша.

— И как Вы объясните, — спросил я ее, — что отпечаток Вашего пальца на стволе пистолета?

— Я протирала пыль в кабинете, — ответила она с видимым волнением. — Они там лежали в футляре, я их тоже протерла.

— А горничных протирать пыль в доме нет? — спросил я риторически.

— Саша иногда помогает по дому, — ответил мне управляющий, — что здесь такого?

— Скажите мне правду, — снова обратился я к Саше, — как пистолет оказался в Ваших руках?

— Вы что, — возмутился ее отец, — обвиняете мою дочь во лжи?

— Если Вы будете мешать, — строго предупредил я его, — я попрошу Вас удалиться.

 — Вчера Вы взяли пистолет, — сказал я Саше, внимательно наблюдая за ее реакцией, — пошли в парк, искали встречи с Алексеем. И эта встреча там состоялась!

— Нет-нет! — горячо запротестовала девушка. — Не было этого.

— Зачем моей дочери искать хозяина, — снова вмешался в разговор Григорий, — да еще с пистолетом?

Я не хотел этого. И мог выгнать отца сразу. Но ведь если он знал о беременности Саши, это тоже мотив. И я должен видеть его реакцию на эту новость.

— Алексей Константинович соблазнил Вашу дочь, — сказал я ему, — а потом потерял к ней интерес. Оставил ее беременной.

Управляющий вскочил в возмущении. Он был готов броситься на меня с кулаками за такие слова.

— Да как Вы смеете? — проговорил он, едва справляясь с голосом.

Нет, он не знал, он на самом деле не знал. И я только что разрушил мир этой семьи. Но это моя работа. Мне нужно искать убийцу.

— Господин Семенов рассказал нам, — пояснил я, снова переключив все внимание на Сашу, — что Вы обратились к нему с просьбой найти врача. Знахаря!

— Боже, зачем он это сделал, — прошептала Саша сквозь слезы. — Он обещал хранить все в секрете.

Ну, вот и все с любыми подозрениями в ее адрес. Сашу куда больше волнует то, что я рассказал отцу о ее беременности, нежели то, что я обвинил ее в убийстве.

— И все-таки, — спросил я, чтобы внести полную ясность, — как отпечаток Вашего пальца оказался на пистолете?

— Да я просто посмотрела! — подняла она на меня глаза, полные слез. — Из любопытства! Господа хотели стреляться третьего дня.

— Стреляться? — изумлению моему не было предела.

Ну, и кто мне расскажет, почему я узнаю подобные подробности жизни убитого только к вечеру, хотя расследование идет с утра?

— Вот-вот, — ответил управляющий, — дуэль между Алексеем и Семеновым. Вы не знали?

Нет, я не знал. Мне никто не рассказал, и он в том числе! Надеюсь, хоть теперь расскажет.

— Что за дуэль? — спросил я его.

— Из-за Ольги, разумеется, — ответил управляющий. — Все из-за нее!

— Так дуэль не состоялась? — уточнил я.

— Ольга их разняла, — ответил он, — и помирила вроде бы.

— А пистолеты обратно вернулись в футляр заряженными, — задумчиво произнес я.

Мне вспомнилась фраза, которую передала мне Анна Викторовна: «Надо было разрядить пистолеты». Тот, кто убил Алексея Гребнева, знал о дуэли. И о том, что пистолеты не разрядили. Впрочем, практически все подозреваемые могли об этом знать.

— Я просто посмотрела, — проговорила снова Саша сквозь слезы. — Я просто посмотрела!

Ее отец глядел прямо перед собой в никуда, раскачиваясь в задумчивости.

— Свободны пока, — сказал я им обоим. — Только здесь, рядом будьте. Из дома не выходите.

Этих двоих подозреваемых я могу отставить. У них был мотив, и была возможность. Но они не убивали. Едва я их отпустил, отец и дочь покинули комнату, да тут же у двери и заспорили шепотом. У них были более серьезные проблемы, чем подозрение в убийстве. И видит Бог, я им сочувствовал.

— Что-то у меня уже голова идет кругом, — вздохнул Ульяшин, — Яков Платоныч, но она ж Вам об этом сразу сказала!