Якудза из другого мира 5

Пока учитель собирался с духом, чтобы ответить на мою чушь, я сканировал класс. Кацуми? Про неё всё ясно – она будет на моей стороне. Кимико? Эта егоза пригладила волосы, ага, я её заинтересовал. Минори? Чуть облизнула губы, словно они высохли от ветра. Исаи? Этот будет со мной до конца.

Быстрые взгляды, быстрая фиксация, невербальные признаки симпатии заносятся в отдельную графу. Мужчины смотрят открыто и по расширенным зрачкам можно понять степень заинтересованности. Вижу скрещенные руки на груди, скрещенные ноги… Ага, этих троих заносим в отряд незаинтересованных. А вот развернутые плечи, легкие улыбки, прищур вполне подходящ.

А вот у женщин визуальный язык жестов другой. Слабый пол смотрит украдкой. Если женщина встречается глазами с понравившимся мужчиной, то часто выглядит как вор, которого застали на месте. Она прячет взгляд и покрывается румянцем. Поправляет волосы и чуть теребит предмет одежды. А вот когда крутится ручка между пальцами, то это плохо…

Что же, за несколько секунд класс отсканирован. После трех месяцев вместе я уже успел неплохо узнать своих одноклассников, собрал кое на кого материал для будущего и по просьбе Мизуки. Сейчас же вычленил около десяти человек, которым я небезразличен. Что же, как раз с ними я и буду вести основную работу по развитию отношений.

Молодежь более раскованна и открыта для нового. А если это ещё и идет против надоевшего тоталитаризма взрослых… Недаром же основные удары политики скидывают на молодежь, когда им нужно выйти на митинг, проораться или создать видимость возмущенных масс. На самом же деле молодежь в митинге используется как пушечное мясо, но осознание этого приходит к "мясу" только спустя года…

Сейчас я закинул удочку протеста против системы, вычленил симпатизирующих мне людей и составил список полных антипатий. Конечно же Сэтору был среди первых! Всё это за несколько секунд, пока учитель собирался с духом для ответа.

– Так значит, вы предлагаете избавиться от поднимания руки? Я правильно понимаю вас, господин Такаги?

– Совершенно верно, Такахаси-сан. Если мы начали разговор с России, то там просто поднимают руку, но не кланяются. У нас другая культура, так почему бы не начать ответ с простого подъема и поклона? Так мы сократим время, убитое на ожидание поднятой руки, и направим его на более расширенное изучение предмета.

Блин, какую же хрень я несу… Да кому до этого есть дело вообще?

Однако те, кого я занес в ячейки симпатизирующих, всё также продолжали на меня смотреть с интересом. Моё сканирование подтвердилось. Что же, с этими людьми я буду работать вплотную, а с другими придерживаться просто хороших отношений, насколько это будет возможно.

– Что же, я могу только пообещать передать ваше предложение нашему директору, а уже тот будет решать – что и как делать в его школе. Надеюсь, вас устроит этот ответ?

– Да, господин Такахаси, вполне устроит. А если вы передадите, что это сказал ученик из касты хининов, который всю жизнь страдал от притеснений и ущемления прав, то директор обязательно задумается над моими словами. В конце концов, мы все стремимся создать общество, в котором все будут равны – так почему бы не начать это делать с детства?

Пора было заканчивать цирк, поэтому я сделал вид, что согласился.

– Отлично, тогда продолжим урок. Окамото-сан, помните императора США? – ответил учитель, переходя к Исаи.

Тот поднялся, поклонился и начал отвечать.

Сэтору прошипел:

– Ещё два дня тебе бороться за равноправие. Надеюсь, что на кумитэ из твоей башки выбьют все эти глупые мысли. А может и вовсе башку разобьют.

– Ты завидуешь – твою-то голову вообще никакие мысли не посещают, – не остался я в долгу.

Тот только хмыкнул и отвернулся.

На большой перемене я как обычно слопал бэнто Кацуми, а ей передал свой, который теперь забирал в кафе «Такашито» по утрам. Аяка прекрасно справлялась с руководством кафе, а новость о том, что теперь этим творением общепита заправляет человек из якудзы, заставляла горячие головы обходить моё заведение стороной. После пропажи лидера банды босодзоку уже не заглядывали туда.

– Всё понравилось? – спросила Кацуми.

– Да, всё просто супер, как обычно. А как тебе моя стряпня? – спросил я, убирая вымытые палочки-хаси в специальный футляр.

– Тоже неплохо. В последнее время получается всё лучше. Скажи, это же не ты готовишь?

– Нет, это из моего кафе. Я же тебе рассказывал. Вот на тебе и испытываю новые блюда. Если скажешь, что плохое, то побью повара и заставлю его каждое утро присылать тебе ещё и рисовую булочку с медом.

– Жестоко, но… булочка, наверное, вкусная? – закатила глаза Кацуми. – Знаешь, какое-то послевкусие осталось…

– Э-э-э, ради булочки пойдешь на клевету? – поднял я бровь.

– Иногда и хорошие люди ради большой выгоды способны на подлость, – улыбнулась она в ответ.

– Я запомню это, Кацуми-тян, – я тоже не смог удержаться от улыбки, правда, её пришлось немного поднатянуть, чтобы получилась естественной.