Якудза из другого мира 5

Ага, это намек на то, как мы со «старой гвардией» окончательно спровадили дух комиссара на тот свет. И как пощипали Хаганеноцуме. И как победили Ицуми с его элексирами. Как убили детей аристократов… Блин, а ведь мы много чего натворили в последнее время.

– Да, что есть, то есть. Напастей немало, но это не дает крови застояться и приносит прибыль, – улыбнулся сэнсэй.

Это сэснэй намекнул, что в результате наших действий упрочилась территориальная целостность Казено-тсубаса. А вместе с приросшими территориями повысилась и прибыль клана. Деньги тоже играют немалую роль. Долг, честь и достоинство – это, конечно, хорошо, но вот без денег они мало кому нужны.

– Что правда, то правда. Движение вперед не дает крови закиснуть. Но иногда она проливается напрасно, а иногда и вовсе не льется там, где ей положено плеснуть.

Киоси опустил голову. Он уже понял, что эти иносказания касаются непосредственно его. Вакагасиры пока молчали. Они не вмешивались в разговор между оябуном и главным оммёдзи клана. Возможно, уважали старика, а может быть ждали своего момента, подмечая малейшие промашки в беседе.

– Сато-сан, если крови суждено пролиться, то она прольется, – твердо сказал сэнсэй. – Если ей сейчас удалось избежать этого, то это вовсе не означает, что она может успокоиться.

Оябун перевел взгляд на Иширу. Тот понял босса с полуслова.

– В том-то и дело, многоуважаемый сэнсэй. Если в одном месте не ударил фонтанчик, то в другом может образоваться водопад. Да и любой уважающий себя плотник вам скажет, что если вовремя не заделать прохудившуюся плотину, то через какое-то время вода дырочку найдет и может случиться непоправимое для всех, кто находится рядом с этой плотиной, – произнес Иширу неторопливо, тщательно подбирая слова.

Ох и любят же они всё тут усложнять, переводя обычный разговор на поэтическую тарабарщину. Замучаешься переводить, а ведь ещё надо ответить так, чтобы поняли как надо, а не переврали слова в негативном отношении. Поэтому мы с Киоси стояли и молчали.

– Я согласен с вами, Макото-сан. Однако, если те, кто находится рядом с плотиной, предпримут усилия по ремонту, то им ничего не будет угрожать, – ответил с легкой улыбкой сэнсэй.

Я видел, что его левая рука чуть подергивается. Ого, как всё серьезно. Похоже, что в этих иносказаниях сквозит какая-то хрень. И эта хрень вряд ли будет хорошей для нас. Люди в кабинете замолчали. Мизуки с сожалением посматривала на нас.

Нет, я не поднимал головы, но периферийное зрение работало как надо.

– Мы долго думали о сложившейся ситуации, – произнес наконец оябун. – Убежавший Сакурай принесет нашему клану очень много проблем. Возможно, это будет началом войны с Хаганеноцуме-кай.

– Но мы же всех их убили! – вырвалось у Киоси.

– Заткнись немедля! – вскричал сэнсэй. – Не смей даже пикнуть, пока тебя не спросят!

– Но…

– Небесный Захват! – крикнул Норобу.

Киоси схватился за горло. Его подняло в воздух, отчего он заболтал ногами. Противная штука этот Небесный Захват, но для затыкания ртов очень действенный. Со стороны может показаться, что сэнсэй с выставленной рукой и болтающий ногами Киоси изображают джедая и его жертву из фильма «Звездные войны», вот только никто ничего не изображал.

– Сэнсэй, оставьте наказание своих подопечных до дома. Вернее, одного подопечного, – сказал оябун.

– То есть как одного? – вырвалось у меня.

Самопроизвольно вырвалось. Я должен был стоять и молчать в тряпочку, но поднявшееся возмущение на миг расслабило волю и выплеснулось наружу. Похоже, что юношеский максимализм Такаги дает о себе знать.

Оябун только покачал головой, а сэнсэй злобно сверкнул на меня глазами. Я поджал губы и поклонился. Сэнсэй отпустил покрасневшего Киоси. Мальчишка тут же начал потирать шею, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха. А я же чувствовал, как у меня загораются уши. Фигурально.

Косяк! Какой же косяк…

– Нынешняя молодежь привыкла к роскоши, она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших. Дети спорят с родителями, жадно глотают еду и изводят учителей, – покачал головой седовласый мужчина, сидящий по правую руку от оябуна. – Эх, а ведь мы были не такими…

– Сайко-комон Хамада Изао прав. Да, мы были более послушными детьми. И выросли уважаемыми членами общества, – произнес оябун.

Сначала все замолчали, а потом на лице оябуна появилась улыбка. Вот тут возникшее напряжение разом спало, как будто кто-то дернул за рубильник подачи электричества. Люди заулыбались, некоторые откинулись на спинки кресел.

– Молодой Такаги, скажи, почему ты так держишься за этого тануки? – спросил оябун.

Я взглянул на сэнсэя, тот едва заметно кивнул. Значит, говорить можно.

– Сато-сан, я заступился за Киоси, когда тот один сражался против троих. Он не отступал, а наоборот – кидался на обидчиков и огрызался. По доброте душевной я угостил этого малыша едой, а потом… Потом он прикипел к нам и мы… И мы с сэнсэем привязались к нему тоже. Всё-таки мы в ответе за тех, кого приручили, – я ввернул цитату Сэнт-Экзюпери как нельзя к месту.