Якудза из другого мира. Том I

— Этот хинин убил его! — воскликнул второй.

— Что? Червяк убил тигра? Не может быть! Акайо?

Я пытался подняться. Руки подламывались, тело отказывалось слушаться. Голова так и норовила нырнуть лбом в асфальт. Такого у меня даже после последней операции по вытаскиванию пяти пуль из тела не было. Тогда я сумел сбежать из больницы, прежде чем быки одной из группировок смогли прорваться в палату. А сейчас?

— Похоже, что у пидара получилось призвать дух непобедимого воина…

— Убьем же его! — один из стоящих замахал руками, разводя и сближая в странных сплетениях пальцев. — Огненный ветер!

После махания стоящий поднес руку ко рту, как будто собирался затянуться сигаретой и дунул в мою сторону. Каким-то седьмым чувством понял, что это «ж-ж-ж неспроста» и оттолкнулся от земли. Перекатился и оказался за стоящим мусорным баком. Мимо меня пронесся огненный шквал, опалив ресницы.

Огонь пролетел до стены и расплескался по ней радостными всполохами. Стек вниз горящими потеками.

Факир, что ли? Эти полудурки глотают розжиг для мангала и потом блюют на зажигалку, чтобы впечатлить доверчивую публику. А сейчас тоже самое? И зачем так делать? Чтобы я поаплодировал?

Под руку попался обломок кирпича. Бросок из-за бака я сделал, не глядя на «факира». За короткое время он не мог далеко сместиться, поэтому…

Хрясь!

— Ай! — раздался тонкий взвизг, а затем послышалось падение тела.

Как будто мешок с говном упал.

— Червяк! Ты убил моего брата! — взвыл тот чудак, который сомневался.

Теперь в его голосе не было сомнений. Ну что же, не я начал эту войну, но я её закончу.

— А вот не хуй было мне фокусы показывать! — выкрикнул я в ответ и осекся.

Голос прозвучал высоко, как у девчонки. Откашлялся. Выглянул наружу. Последний из нападавших склонился над упавшим. Ого, я вообще-то целился в лоб, но пробитое горло тоже ничего.

— Я оставлю тебе жизнь, если дашь мне уйти! — снова крикнул я.

Конечно же никому я не собирался оставлять никакую жизнь. Эти трое метелили одного в темной подворотне. Трое на одного! Это западло, пацанчики. Такое наказывается. Но вот подойти ближе и напасть с небольшого расстояния — это военная хитрость. Такое поощряется. У третьего мог быть огнестрел, а у меня ничего не осталось под рукой. Поэтому только сближение…

— Смерть тебе, грязный хинин! Восемь хвостов огненных лисиц! — выкрикнул оставшийся в живых и снова замахал руками, как какой-то мультяшный Наруто.

Перед ним в воздухе возникли восемь пылающих шаров. Я только присвистнул. Что тут — с цирковыми клоунами сражаюсь? Что за фокусы?

Третий взмахнул руками. В меня с огромной скоростью полетели шары, пришлось резко менять дислокацию. Черт, что же за непослушное тело… С трудом увернулся от одного, перекатом ушел от другого. Позади взорвался мусорный бак. Ого, мощные, однако, у этого клоуна заряды.

Ещё один попал в кирпичную стену. Грохнул взрыв, брызнули обломки, в стене появилась воронка. А у меня появилось оружие. Мелкие кирпичные осколки как нельзя лучше подошли для метания.

— За моих братьев! — вопил полудурок, метая в меня шар за шаром.

Раз!

Два!!

Три!!!

Три броска. Из них только один попал в цель. Но и этого одного хватило, чтобы долбанный факир схватился за правый глаз. На всё про всё у меня две секунды. Две секунды и пять метров дистанции.

В прошлом теле мне хватило бы и одной, а в этом…

Пироман оторвал ладонь от окровавленного глаза и снова поднял руку. Я не успел. Ничего другого не оставалось, как прыгнуть сквозь крутящийся хоровод из оставшихся пламенных шаров, и сверзиться всей массой на орущего полудурка.

Мы вместе покатились по асфальту. Мне повезло оказаться сверху, а дальше… А дальше дело техники — ладонями, сложенными «лодочкой» по ушам. Факир задрал голову, спасаясь от немыслимой боли. Дальше отработанным «копытом дьявола» в гортань. Под костяшками хрустнуло. И завершающее фаталити косточкой кулака в висок.

Всё, дело сделано. Можно чуть-чуть выдохнуть и оглядеться уже более внимательно. Не вставая, чтобы не стать ростовой мишенью для возможного стрелка.

Ну и грязно же тут… Мусорный тупик не стал более привлекательным от появления в нем трех трупов. Баки высились молчаливыми пожирателями отходов и старательно делали вид, что поглотят и дохлое мясо. Жирная крыса проскользнула между обрывками газет и ошметками тряпья.

— Очень неплохо для толстого хинина, — раздался насмешливый голос.

Я тут же повернулся на звук. Там, где со стороны улицы светился единственный выход, стояла, прислонившись к стене, прилизанная деваха в белом костюме. Тоже узкоглазая, как и эти три чувака, но если они были одеты в спортивные костюмы свободного кроя, то у этой чувихи костюм притален и стрелки на брюках такие, что ими бриться можно. А ещё шляпа, как у актера Боярского, только белая.