Якудза

– Приложи снег, пусть кровь остановится. Потом продолжим, – бросил он напарнику.

И направился к Виктору.

Виктору на все происходящее было абсолютно наплевать. Минут через десять, когда боль в плечах станет невыносимой, он отложит тамбо, натянет на ноги колючие стельки и начнет пробежку. Восемь кругов – это не шутка, сегодня придется изрядно попотеть.

Масурао подошел и присел рядом на корточки, не обращая внимания на торчащие возле его лица тяжелые палки. На губах Масурао блуждала усмешка.

– Ты, наверно, думаешь, нинге, что стал очень крутым, оттого что старый дурень взял тебя в ученики, – тихо сказал он. – Запомни – как бы ты ни был крут, здесь, в Японии, ты всегда будешь лохом-катаги, который к тому же еще и белый гайдзин. А гайдзин – это даже хуже, чем дерьмо, если сравнивать его с дерьмом настоящего японца.

Виктор продолжал удерживать на весу свои палки. При этом он испытывал глубочайшее удовлетворение. Во-первых, его руки почти не дрожали. Во-вторых, он понимал все, что говорил Масурао. А говорил он на японском.

– Я знаю, что ты понимаешь меня, гайдзин-катаги, – продолжал Масурао. – Правда, я не знаю, как получается, что ты так быстро учишься. Но я всегда буду лучше тебя. Ты с первой минуты действуешь мне на нервы, и поэтому я при первой возможности отправлю тебя в подземную страну твоих предков. Так что беги отсюда, кукла, беги как можно скорее туда, откуда пришел. Если сможешь, конечно. Иначе мой меч очень скоро заберет твою никчемную душу.

Змеиная улыбка еще раз скользнула по губам Масурао. Не говоря больше ни слова, он поднялся на ноги, повернулся спиной к Виктору и крикнул своему незадачливому напарнику:

– Эй, хватит морозить себе мозги! Пошли, я помогу тебе их встряхнуть, пока они не превратились в ледышку.

Парень отбросил в сторону комок окровавленного снега и, стиснув зубы, взялся за меч. Мужества ему было не занимать.

Виктор отложил в сторону тамбо и принялся надевать на ноги «обратные когти». Сегодняшняя тренировка обещала быть очень трудной – и это заботило его куда больше, чем пустые угрозы несовершенного пучка светящихся нитей с черным пятном внутри.

* * *

– Вы говорили о бессмертии. И оно правда существует?

– Конечно. При правильно проведенном ритуале Мастер оставляет свое тело и переходит в другое так же, как обычный современный человек меняет старый автомобиль на новый. И новое тело подчиняется ему полностью так же, как и предыдущее.

– Как я понимаю, это не мой случай?

Сихан кивнул.

– В твоем случае ками Мастера долгое время было моно-но кэ, духом воина, достаточно сильным для того, чтобы вырваться из страны Токое и заняться поисками нового тела. Правда, при этом теряется значительная часть осознания. Потому ты до сих пор ощущаешь себя самим собой и лишь в исключительных случаях ками отца проявляет себя. Правда, до сих пор не понимаю, почему он выбрал именно тебя.

– Гайдзина? – усмехнулся Виктор.

– Гайдзина, – кивнул сихан. – И при этом вынудил его следовать бусидо60. Проще было найти обычного японца и, воплотившись в нем, постепенно вернуть свое осознание.

– Почему он этого не сделал?

– Не знаю. Отец был намного сильнее меня. И мудрее. Мне не дано понять его Путь.

– В прошлый раз вы говорили, что есть несколько видов бессмертия. Как это?

– О, это длинная история, – улыбнулся сихан. – Видишь ли, Япония всегда была бедной страной, где в изобилии имелись только рис, рыба и горы. А теперь подумай – зачем было сегуну Токугава на триста лет закрывать Японию от контактов с остальным миром, хотя, казалось бы, лишь они были способны принести стране процветание?

– Не знаю, – пожал плечами Виктор. Подобная мысль никогда не приходила ему в голову. – А действительно, зачем?

– Тогда слушай. В третьем веке до нашей эры китайский маг и целитель Сюй Фу по приказу императора Цинь Ши Хуан-ди отправился на поиски легендарной Страны Бессмертия. Императору после двух неудачных покушений слишком сильно хотелось жить. Он никогда не ночевал дважды в одном и том же месте и, наверно, именно от большой любви к жизни начал строить Великую Китайскую стену, пытаясь отгородиться от остального мира.

Сихан хмыкнул.

– Правда, все это мало помогло императору. Но речь не о нем. Тем более что фусин-но синдзюцу, божественное искусство бессмертия, так и осталось для него загадкой. Потому что, хотя Сюй Фу и постиг это искусство, он так и не вернулся в Китай, оставшись жить у подножия горы Фудзи.

Старик вздохнул.

– Прямая передача, первый путь к бессмертию, который открылся магу Сюй Фу у подножия священной горы Фудзи, ныне утрачен. Но, возможно, ты вернешь его Японии. Второй – слишком ужасен. Раз в год бессмертный подобно змее в неимоверных страданиях полностью сбрасывает свою кожу. Которая восстанавливается около трех месяцев.

Виктору показалось, что он начал что-то понимать.

– В подземелье я разговаривал с человеком, у которого на лице была маска. Так это…