Владеющий Вороным конем,Стоя рожденнымНа грани небес,Стремительный Нюргун БоотурВеликого кузнецаЩедро вознаградилЗа оружие и бронюИ воротился домой.Только трудно было богатырюС братом, с сестройПраздно сидетьПеред горящим огнемСвященного очагаВ теплом гнезде обжитом.Пить он и есть перестал,Часто начал из дому выходить,Прислушиваться,Присматриваться —Не дохнет ли буреюВерхний мир,Не пахнет ли стужеюНижний мир.Ходит он, бывало, и ждет —Не блеснет ли молния в высоте,Не громыхнет ли гром…Ждет — не появится ли перед нимРожденный в годы враждыОборотень о трех тенях,Невидимка — подземный вор,Вертящийся против солнца вихрь,Эсэх Харбыыр —Тимир Дьигистэй?Обуянный думой своей,Стоял Нюргун Боотур,К медному столбу прислонясь,На котором сидел орел.Три дня и три ночи НюргунУ коновязи стоял,На хмурый северный небосклон,Как острие копья,Пристальный взгляд устремив.А сестра егоАйталыын Куо —Красавица с восьмисаженной косой,Ласковое дитя,Жаворонок золотой,Медногрудная синичка небес,Отрада улуса айыы,На брата старшего робко глядя,Стала думать и горевать:— Или плохо я мясо варю,Или конские ребра у нас не жирны,Иль не крепок выдержанный кумыс,Что он не ест и не пьет,Что дома он не сидит?Почему он угрюм,На что он сердит?Что он места себе не найдет? —Так думала Айталыын Куо,Не ведая — чем ему угодить,А сама робела спросить.На исходе третьего дняБогатырь Юрюнг Уолан,Надев серебряный свой доспех,Опираясь на свой сверкающий меч,Что ковал кузнец Таканаан,Закалял кузнец Кэкэнээн,Выправлял кузнец Кэнэгэ,Отточил кузнец Аалыс Луо,Бранным красуясьУбранством своим,Прекраснейший юноша в роде айыы,Брат Нюргуна-богатыряВышел из дому на широкий двор,К брату старшему подошел,Блистающий небесным огнемВзгляд на него устремилИ такое словоМолвил ему.