Ялиоль и озеро Лиммы

Люди, праздно гуляющие по улице, спешно уступали ему дорогу. Вид разгневанного сантория был пугающим. Пройдя в глубь переулка, Хельга остановилась рядом с бочкой для дождевой воды и устало повернулась к Таласу. Он шёл вслед за ней, прожигая гневным взглядом, но теперь её сложно было напугать этим.

– А ну объяснись, женщина! – он попытался схватить её за руку, но Хельга ловко увернулась и сказала:

– Ты окончательно выжил из ума?! – она упёрла руки в бока и подалась вперёд, показывая, что ничуть не боится его. – Собрался проповедовать новую веру прямо сейчас?

– Чем раньше, тем лучше!

– Нет, ты действительно свихнулся, если не понимаешь! Сегодня великий праздник, и город бьётся в религиозном экстазе, славя богиню. Да они разорвали бы тебя на части, если бы ты посмел опорочить её хоть словом, хоть намёком!

– Люди поклоняются паразиту, живущему за счёт человеческих страхов и слепой любви!

– А кому им ещё поклоняться? Ты ведь не хочешь сказать, что бога вообще нет?!

– А в кого веришь ты?

– Однажды я поверила тебе и едва не потеряла дочь! Теперь я верю только в себя!

– Насколько я помню, ты всегда была безбожницей, – демонстративно отряхнул помятый рукав Талас. – Зачем вмешиваться в дела, тебя не касающиеся?

– Я могла бы хладнокровно наблюдать за тем, как доринфийцы расправляются с тобой за оскорбление их любимой богини. Но я спасла тебя, а ты ещё угрожаешь уничтожить меня щелчком пальца. Нет у тебя стыда, Талас.

– А тебе-то какое до меня дело? – он, кажется, немного успокоился, по крайней мере, во взгляде появилась былая мягкость проповедника. – Мне казалось, ты давно желаешь мне смерти.

Она сощурилась и долго смотрела на него пристальных взглядом, но Таласа это ничуть не смутило, он даже глаз не отвёл. Не дождавшись ответа, он сказал:

– А ты не так уж и изменилась, моя милая Гассила, годы дали тебе новое имя, крепкие мускулы, но сердце твоё осталось прежним.

– Это ты к чему?

– Признайся, – его губы растянулись в довольную улыбку. – Ты всё ещё любишь меня и скучаешь.

– Побойся Архиса! – она даже отшатнулась. – Какая нелепость. Я бы век тебя не видела, отрыжка фирены. Всё, что я хочу, так это спасти нашу дочь!

– Ялиоль? – он вздрогнул, между бровей пролегла складка.

– У тебя есть другая дочь, которая год томится в долине эллолианов из-за ваших с Женевьевой тайн? – её ярость перегорела, и осталась только робкая надежда, что Талас поможет, но он покачал головой.

– Я знаю это, но изменить бессилен.

Талас несколько отстранённо взглянул на Хельгу и короткими шагами направился в сторону главной улицы, где уже началось торжественное шествие. Но Хельга одёрнула его и, прижав к стене, с ненавистью заглянула в глаза сантория.

– Помоги мне спасти её! Я в отчаянии и не знаю, что делать!

– У тебя наверняка большой список помощников…

– Он закончился! Ты в нём последний!

Талас глубоко вздохнул и сказал:

– Ялиоль должна выполнить своё предназначение. Такова её судьба!

– О чём ты говоришь? Она мучается, она несчастна!

Брови Таласа скорбно изогнулись, но лишь на мгновение.

– Всё из-за того, что Ялиоль не послушалась наказа Женевьевы, – с нескрываемым сожалением произнёс санторий.

– А может, потому что она не захотела стать вашей марионеткой? Хотя вы сделали всё для этого! – потухший было гнев вспыхнул с новой силой. – Вы лгали ей всю жизнь, и вот результат – она сбежала из-под вашей опеки, превратившись в бесплотное существо!

– Ты не понимаешь, – попытался перебить Талас.

Но Хельга и слушать не стала и продолжила:

– Это ты ничего не понимаешь и не знаешь свою дочь, Талас! Как я могла пойти у тебя на поводу и позволить вам забрать её у меня?! Если бы я была рядом, то никогда не согласилась бы, чтоб мою малышку увезли в приют и накачали всякой мерзостью о предназначении, о том, что она не имеет права влюбиться. Ты жестокий и бездушный, и я ненавижу тебя! Как ты мог так поступить с ней?! – она сжала кулаки до боли, лишь бы не расплакаться. Обида жгла горло, как дешёвое кабацкое пойло, и слёзы, которые она прятала так долго, рвались наружу.

– Тебе ведь не нужны ответы, – невозмутимо проговорил Талас. – Ты просто возмущена, поскольку твои познания ограниченны. Ты не хочешь впустить в голову мысль о том, что наша дочь не человек! Она пока не осознала важность собственной миссии – миссии воплощения живого света! Ялиоль выберет не любовь к человеку, а высшее предназначение!

– Кто обрёк её на это проклятие? Архис? Вы с Женевьевой?!

– Её выбрала Алория для великого предназначения.

– Ты о своей дочери говоришь!!!

Хельгу охватил такой гнев, что аж кулаки затряслись.

– Ты не поймёшь меня, – невозмутимо сказал Талас. – Уходи с миром.

Воительница замахнулась, но так и не ударила. Её лицо скривилось, и она бросила с ненавистью:

– Блаженных я не трогаю…

Талас осуждающе покачал головой, но ей не хотелось видеть его ни минуты. Хельга развернулась и направилась туда, где по улице, двигаясь в сторону центральной площади, шла толпа нарядно одетых горожан, шуршащих бамбуковыми погремушками.