Яма

Но этот сон был мгновением, за которым последовала пытка возвращения к реальности. Он раскрыл глаза и обнаружил себя в своем неопрятного вида кабинете. Первое, что он почувствовал, была вонь неопределенного происхождения, исходящая отовсюду, а первые мысли, пришедшие в его голову были скорее похожи на древние проклятия и презрение к обману бытия. Несколько минут он не был в силах подняться и просто молча лежал на кожаном диване, глядя в матовый потолок. Пока он в плену прострации, можно кое-что о нем поведать.

Все в районе знали, что Дмитрий Коломенский – человек так себе. Многие даже употребляли в его описании бранные эпитеты, и, надо сказать, небезосновательно. О подобных личностях распространяться – дело к себе самому неуважительное, но придется.

Дмитрию Коломенскому на этот момент 40 лет. Это крепкий, среднего роста, человек с широкими плечами и вообще атлетической внешности. Лицо округлое, можно сказать брахицефальное, с выражением постоянной слепой решимости. Биография у Дмитрия Коломенского богатая, но сплошь наполнена нелогичными метаниями сильной воли на фоне корреляции оной со скудным интеллектом. Про таких и говорят – сила есть, ума не надо.

В юношестве Дмитрий Владимирович получил кличку «барсук» за характерное выражение лица в купе с короткой шеей, и вообще за то, что постоянно всюду лез и «вынюхивал». Немудрено, что сегодняшнее зрелое поколение NN-чан, живущих в расположенном вокруг Ямы районе долго не могло привыкнуть, что в местной думе их интересы представляет Димка-барсук, раздолбай в прошлом и подозрительный делец в настоящем.

Дима не любил школу, и это было взаимно. Зато он любил бокс, и дотренировался к моменту поступления в техникум до кандидата в мастера спорта. Отучившись в техникуме на избитую специальность, название которой не помнил теперь даже он сам, Дима-барсук начал активно искать место под солнцем вместе с другими ребятами из секции бокса. Как известно, несмотря на то, что планета большая, а солнце – гораздо больше планеты, места на первой под вторым хватает далеко не всем. Что и говорить, если в древности сам Искандер-завоеватель сталкивался с этой проблемой, а ведь тогда народу жило в разы меньше.

Как было упомянуто, в девяностых-начале двухтысячных NN кишел мелкой преступностью. Дима-барсук и его товарищи по поиску места прямого отношения к этой преступности не имели. Напротив, они представляли некую немногочисленную, но «накачанную» этой преступности оппозицию, лагерь «спортсменов». В общем и целом эти ребята не далеко ушли от воришек и прочей шантрапы по системе ценностей или по мировоззрению, но как методы, так и этика у них были порой иные.

«Когда Бог раздавал мозги, спортсмены были на тренировке» – так дразнили воришки своих визави. Те не особо обижались (к тому же таким, как Дима-барсук, было и не на что), но могли сильно побить при возможности. Группировка, в которой состоял Дима, была немногочисленна, но состояла из смелых и сильных, поэтому с ней всем приходилось считаться. Мелкий рэкет, крышевание и прочий старомодный вздор на заре миллениума был уже не в чести. От могучей силы, организованной преступности NN оставалось все меньше и меньше, правоохранительный маховик набирал обороты, и вся остаточная энергия по инерции стекалась в направлении иного вектора. Приходилось импровизировать.

Чем только Дима-барсук не успел позаниматься, набивая шишки, какую только стезю ни выбирал, чтобы выйти на тропу «серьёзного человека». И подставные фирмы организовывал, и кредиты на бомжей оформлял, и даже ТСЖ было создал, но до денег тогда дело не дошло. В общем, шел к успеху как мог. А как пришло время, все старшие его товарищи по группировке начали «узаконивать бизнес», понимая, что работать как раньше не получится.

Все кинулись по традиции создавать коллекторские агентства и микрофинансовые организации, реже – частные охранные предприятия. И, конечно же, многим пришла в голову идея вступить в политическую партию, дабы не отставать от столичного теневого бизнеса и криминала.

Дима же решил пойти в политику по идейным соображениям. Сама идея была простая: используя некоторые появившиеся благодаря удачному браку связи в Москве, пробраться через перипетии и партийные интриги в Государственную Думу, а уж там, как говорится, можно и развернуться. Естественно, эта мысль не смогла бы зародиться на иссушенной и скудной почве Диминого ума, он её у кого-то позаимствовал.

С присущим ему усердием и способностью быстро соображать (но не думать), а так же не без помощи уже партийных старших товарищей, он быстро сумел предпринять все необходимое для того, чтобы стать членом партии. Конечно же, не последнюю роль здесь сыграла трата больших сумм денег, которые Дмитрий Владимирович сумел скопить за время мытарств в поисках места под солнцем.