Яма

– Я встречал на своем веку много м-мерзавцев. Они бывают примитивные и философствующие. Вторые еще отвратительнее первых. А хуже всего те из них, кто стремится к в‐величию.

– Грубость ответа свидетельствует о том, что вам нужно время обдумать мое предложение. Оно слишком масштабно и пока не поместилось в вашу квадратную «белую» голову. Что ж, я вас не тороплю. Продолжим экскурсию? Следующий наш герой – кондотьер Карло Тедеско. Так его называли итальянцы, хотя он родился на свет Карлом фон Дорном… Что такое? Я же велел меня не беспокоить? Срочная телеграмма из Кюлунга? Давайте.

– Я согласился вытерпеть вашу экскурсию в уплату за то, что вы расскажете, где мой п-помощник. Что с ним? Он жив?

– …Более, чем мне хотелось бы. Всё, экскурсия закончена. Потом договорим, Фандорин. Отведите его назад, в камеру. Объявить тревогу. Боевая готовность!

Триалог

На площади около станции Маса долго выбирал извозчика. Нанял пожилого, с мясистыми брылями, на них складки в виде полумесяцев – верный знак добродушия и болтливости.

– Впервые у нас в Швебиш-Халле, господин китаец? – сразу же подтвердил правильность физиогномического диагноза возница. – Куда прикажете?

– В Теоферьс.

– Куда? А, в Теофельс. Ну да, само собой, – обрадовался извозчик.

Что обрадовался понятно, поездка была прибыльная – километров двадцать в одну сторону. Но в каком смысле «само собой»?

Бывшая мадемуазель Эрмин, гнусная гадина, сказала, что главный акунин с китайским именем Яньло, обитает в замке Теофельс. Что гадина сообщила правду, Маса не сомневался. По трем причинам.

Во-первых, в разноцветных глазах мерзавки трепетал панический ужас, а он исключает ложь.

Во-вторых, замок Теофельс – родовое гнездо фон Дорнов. Естественно, что маньяк, помешанный на генеалогии, решит обосноваться именно в этом месте.

Наконец, ближайшая к замку железнодорожная станция находилась в городке Швебиш-Халль. У нехороших людей, которые пытались убить Масу в Марбурге, при себе имелись билеты как раз из этого пункта.

Если бы расследование вел Фандорин, он, конечно, сразу же отправился бы сюда. Маса же устроил себе лишние приключения, потащился сначала в Берлин, оттуда в Карлсбад, потом в Кюлунг. По-русски это называется «левой рукой за правое ухо». Что ж, есть великие сыщики и есть упорные сыщики. Не можешь быть первым – будь вторым.

Как устроено логово Яньло, Сюань-Нюй не знала. «Наверняка что-нибудь подземное, он обожает подземелья, – сказала она. – Я никогда у него не была. Он не приглашает, а я не напрашиваюсь. Не люблю низкого и темного, люблю высокое и светлое. Наверняка попасть в Теофельс непросто. Еще труднее, чем ко мне».

«Ничего, я попаду. Я всюду попадаю», – ответил Маса.

Начать следовало с осмотра местности.

Первые пять минут любопытный возница выспрашивал седока, кто он, да откуда да зачем прибыл.

Маса рассказал, что он приказчик богатого китайского коммерсанта, занимающегося экспортом чая. Командирован найти хороший участок для строительства фабрики по расфасовке.

Пока извозчик катает по окрестностям, собирался что-нибудь выведать про замок и его обитателей.

Но выведывать не пришлось.

– Опять китайцы понаедут! – воскликнул разговорчивый туземец. – Как десять лет назад! А чего, я не против. Люди вы тихие, работящие, нескандальные. Ваш начальник, наверно, знакомый господина фон Дорна? Потому-то вы в Теофельс и едете?

И рассказал всё сам. Сначала они понимали друг друга с трудом, но скоро Маса привык к швабскому говору аборигена, а тот научился разбирать японский акцент.

Оказывается, десять лет назад объявился потомок древнего рода, некогда владевшего замком Теофельс, от которого остались одни руины. Выкупил развалины с прилегающей территорией. И такое началось!

– Привезли по железной дороге две тыщи китайских рабочих. Это потому что герр фон Дорн много лет прожил на востоке. Там, видно, и разбогател. Ох, важный господин! Всегда на собственном паровозе приезжает, салон-вагон – что твой дворец на колесах.

– А видели вы господина фон Дорна? Какой он? – изображая рассеянность, спросил Маса.

– Красивый такой мужчина, элегантный, в цилиндре, с цветком в петлице. Не молодой и не старый. Волосы-усы черные, а на висках проседь. Немножко заикается. Я раз слышал на станции, как он сказал своему машинисту: «П-послезавтра в восемь ноль ноль».

Маса вздрогнул, сморгнул. Седые виски, заикается? Сильно ущипнул себя за ладонь. Больно – значит, не наваждение.

– …Машинист у него – что твой генерал. А слуги, будто франты из похоронной конторы. Все в черном, подтянутые, в перчатках. До замка герр фон Дорн ездит на самоходной карете, «лимузин» называется. Носится – ветер свистит. Китайцы через поле прямо к Теофельсу настоящее асфальтовое шоссе провели, представляете?

– А что еще делали рабочие? Восстанавливали замок?

Извозчик всё время оборачивался, очень довольный, что есть новый человек, которому можно рассказать историю, должно быть, долгое время будоражившую воображение местных жителей.