Яма

На последних кадрах накрыла свободной ладонью его руку и полностью откинулась ему на грудь. Светлые пряди рассыпались по черной толстовке Града, правому плечу и предплечью.

Чувства внутри него сплелись в непонятную массу. Густую, горячую и бурлящую. Кожа, каждый ее сантиметр, словно воспламенилась.

Серега не любил фотографироваться и уж точно никогда не делал селфи. Но сейчас его не раздражала вспышка, тридцатый по счету кадр и прочее. Он смотрел больше на Нику, чем в объектив.

— Опубликуем одновременно? — воодушевленно предложила она, отсаживаясь на стул.

Видел, что у Кузи на странице размещены сотни личных фотографий. Периодически сам их просматривал… А если уж совсем начистоту, каждый гребаный день перед сном. Но все же сомневался в том, что ему нужны ее фото на собственной странице. Не то, чтобы социальная жизнь для Града много значила, но у него на стене никогда не маячили девушки.

— Ладно, — согласился раньше, чем успел передумать.

Серега подписал: "Зафрендил маленького злобного гнома)))".

Доминика подписала: "Вот так поворот… Град+Кузя=Fогеvег".

Чай, бутерброды, туповатый боевик, тихие перешептывания… Все слишком странно для Града… "Слишком" во всех смыслах.

В коридоре, когда Ника его уже провожала, предложил:

— Приходи в субботу ко мне на ДР. Будет не так скучно.

— У меня больше нет для тебя подарков… И денег тоже нет.

— Разве я просил подарок?

— Нет, но у вас, наверное, запланирован большой праздник. Странно будет явиться с пустыми руками.

— Не переживай, я с тебя свое возьму.

— В смысле?

— Поцелуй, — собирался выдать как шутку, а вышло серьезно.

Замер в ожидании реакции Доминики.

Она показала ему средний палец и захлопнула дверь.

"Чудненько…"

[1] Баста "Кинолента"

[2] Имеется в виду хромосомы. У человека их 46.

Глава 12

Я считаю шажочки до последней,

до точки…

Побежали летать.

© Земфира "Небо Лондона"

В жизни Доминики все изменилось. Ее мысли, ее стремления и планы, принципы и предпочтения. Даже ее сны. Раньше не поверила бы, что перемены в человеке могут произойти так быстро и так кардинально. Теперь же искала ответы на неожиданные чувства в книгах. Перечитывала те моменты, которые прежде, фокусируясь лишь на сюжете, пролетала без особого внимания. Смаковала слова и ощущения героев. Примеряла на себя. Было ли у нее что-то подобное?

Сердце прыгало по всей груди. В одно мгновение разбивалось, распадалось на куски. Уничтожало всякое желание жить и дышать. Ни мира, ни солнца не замечала. Полное отчаяние. Но так же внезапно ее сердце вдруг собиралось. Неслось дальше. Замирало. Сжималось и пульсировало. Галопировало, нетерпеливо подгоняя время и события. Требовательно ныло ночами. Расширялось и толкалось в ребра, силясь вырваться наружу и улететь в небо, как воздушный шарик.

Где же набраться терпения, чтобы удержать внутри себя эту невероятную силу?

Без взаимности. Без надежды. Без будущего.

— Госпожа Кузнецова! В каких облаках вы витаете, пока я объясняю важный материал?

Тяжело сглотнув, Ника рассеянно посмотрела на стоящего у доски преподавателя. В ту минуту он ею воспринимался, как инопланетянин, который неожиданно приземлился на прекрасной девственно-чистой поляне, где до этого находились только она и ее мечты.

— Смею предположить, вы полагаете, будто ваш друг-варвар поможет вам сдать мой экзамен? Что ж, скажу сразу, чтобы потом не возникло сопливых претензий и жалких угроз выброситься из моего окна, вы ошибаетесь.

Остальных первокурсников до ночных кошмаров и гастритных колик пугал грядущий, как конец света, экзамен по высшей математике. Не столько сам предмет, как его преподаватель — жесткий, циничный штиблет с мерзкими ироничными замечаниями, от которых даже самым выдержанным хотелось выть в голос.

В аудитории зависла абсолютная тишина. Притихшие сокурсники напряженно переводили взгляды от Ники к преподавателю, наперед делая предположения, чем закончится очередной наезд математика.

Девушка сглотнула еще раз, чувствуя, как щеки заливает яркий румянец.

— Вы собираетесь отвечать? Или продолжите смотреть, словно минуту назад лишились рассудка? Вы полагаете…

— Со мной все в порядке, господин Яровой. И рассудок мой на месте, — сдавленно ответила Доминика. Ладони вспотели и задрожали. Пришлось сжать их в кулаки. — Я полагаю, как раз мой ум поможет мне сдать ваш экзамен.

— Не стоит возлагать таких надежд и, уж тем более, делать столь громкие заявления во всеуслышание. Вы весьма посредственны, — сказал чокнутый математик с противной ухмылкой.

Ника резко и сердито выдохнула.

— У меня высший бал на потоке из ста пятидесяти человек.

— Высший бал среди неудачников, — без заминки отреагировал Яровой. Качнул головой, поджимая губы в своей отвратительной снисходительной манере. — Но, возможно, вы все-таки можете что-то сказать по поводу вычисления неопределенного интеграла? Выйдите к доске.

— Прямо сейчас? Вы же не закончили объяснять пример…