Яма слепых

— Что остальное?…

Мисс Карри смотрела на нее нетерпеливо, ей не хотелось говорить прямо, что описанная ею прогулка — это прогулка Марии до Пилар с Зе Педро, хотя дочери сеньора Релваса скоро исполнялось шестнадцать и, как та сам? ей рассказывала, отец уже спрашивал ее, не думает ли она, что пора найти себе жениха, на что получил ответ: «Еще рано, я хочу получить удовольствие от девичества и не хочу остаться, как Милан, вдовой». Так, во всяком случае, или чуть иначе сказала Мария до Пилар отцу, но гувернантка сочла сказанное за истину, которой придерживалась сама, однако все же ответ, который получил землевладелец, расценила проявлением нерешительного характера девушки, иногда готовой расплакаться из-за пустякового препятствия, а иногда желающей сгореть в огне жизни, распорядившись всем, что ей принадлежало, и всем, что она желала, чтобы ей принадлежало. Даже всегда подчинявший себе людей Диого Релвас и то, подобно снисходительному деду, исполнял капризы барышни.

— Вы хорошо понимаете, что я написала?…

— Более или менее, — ответила Мария до Пилар.

— Так скажите, что же вы поняли…

— Мы начали говорить о Зе Педро, и я сказала: он похож на араба. Тогда вы, мисс Карри, начали описывать прогулки в лес на лошадях одного парня и одной девушки, они ездили в укромное место, где был источник, и ложились, взявшись за руки…

— Да, именно это, — подтвердила англичанка, не решаясь повторить свой вопрос.

— И мисс спросила меня об остальном. Откуда мне знать об остальном, если ни юношу, ни девушку я не знаю…

Лицо Марии до Пилар, кроме вопроса, ничего больше не выражало. Или Мария до Пилар так ловко обманывала ее?!

— А вам не нравится фантазировать?…

— Нет! Здесь, в нашем доме, нам с колыбели известно, что фантазии — удел слабых. И я считаю, что отец прав, говоря это.

— Вы никогда не думали о том юноше, что похож на араба? — враждебно спросила англичанка.

Мария до Пилар отрицательно покачала головой, чувствуя, что не способна поднять глаза на гувернантку и краснеет от неожиданно обдавшего ее жара. Она смутилась, не решаясь сказать, что смотрела на него другими глазами после боя с молодым бычком под открытым небом — тогда она поскакала к нему навстречу, возможно, именно поэтому, и все. Да, ей запомнились те дни в Мадриде в его обществе и обществе отца. Они садились на лошадей и вместе с Зе Педро, одетым в костюм пастуха, объезжали мадридские улицы и парки и пользовались успехом, хотя она сидела на лошади в позе амазонки, как велел отец; она видела, как мадридские женщины останавливались, оглядывая красивую фигуру парня, и говорили «guapo» [Красивый (исп.).] — это слово Мария до Пилар произнесла, умело копируя их. Но сейчас все это не имело ни малейшего значения. Так зачем же об этом говорить?!

— Мисс Карри забывает, что Зе Педро слуга в нашем доме, — ответила она не очень твердо.

— Вот по этому-то самому… Слуга тоже мужчина (теперь она на все была готова), во всяком случае в Англии, да и во всех других цивилизованных странах для женщин, не имеющих любви…

— Сгодятся и слуги?

— Конечно. В высшем обществе это обычное дело. Когда в какой-нибудь цивилизованной стране какая-нибудь сеньора при людях плохо обращается со слугой, садовником или, к примеру… Но простите, вы еще очень юны, чтобы слушать подобные вещи.

Никогда не оставлявшее Релвасов тщеславие заговорило в Марии до Пилар, и она, решив показать себя вполне опытной, затрясла головой, выражая тем самым презрение к сказанному гувернанткой, которое еще больше подчеркивала ее выпяченная

нижняя губа.

— Не считайте, мисс Карри, что я уж так наивна. Это не совсем так. Даже если я живу и не в цивилизованной стране…

Англичанка поняла ее намек и поправилась:

— О вас лично я ничего не хотела сказать…

— Благодарю за сделанное мне исключение. — И победным тоном добавила: — Девушки ведь очень многое узнают друг от друга. — Потом улыбнулась и, идя на примирение, уточнила: — Ну, и от братьев… К тому же в деревне скорее узнаешь о любви в подробностях. Ведь животные людей не стесняются…

Так родилось между мисс Карри и Марией до Пилар доверительное сообщество. И гувернантка все рассказала ей о нафантазированных ею поездках, да, двоих молодых людей, красивых и таких разных в своей красоте; так вот как раз разные-то — а вы не знали? — тянутся друг к другу, в этом своя прелесть. Если бы Зе Педро оказался в Англии или в других северных странах, ему бы отбоя не было от женщин, он бы разбогател за короткое время, стал влиятельным человеком в обществе. Северянки боготворят смуглых мужчин; он бы женился на любой, какую пожелал. Она сама, продолжала свое признание мисс Карри, завидовала свободе их общения, и если простят ее за откровенность, то объездчик лошадей — единственный мужчина, который поразил ее воображение. На этом она не остановилась — она пошла дальше: это был самый красивый мужчина из тех, кого она до сих пор видела в Португалии.

И продолжала все о том же:

— Вы бываете с ним только ради того, чтобы посмотреть лошадей на манеже?

От волнения Мария до Пилар опять покраснела.

— Не знаю… Теперь не знаю…