Ямата-но Орочи

Время замерло. Итачи видел, как медленно перекатываются потоки воды, как разлетается в стороны грязная пена. Он видел структуру техники и уже понимал, что она может с ним сделать, что она сделает с Хинатой и Хибакари. Он пытался заставить свою чакру течь быстрее, пытался поднять превратившуюся в топь землю под ногами, образовать стену. Волны жара пульсировали в глазах, растягивая время. Но он не успел. Раньше в небе прогремели произнесенные самым обычным тоном слова:

— Вы собираетесь разгромить мою деревню?

Слова были произнесены ровным тоном, без повышения голоса, но они странным образом заставили содрогнуться воздух и самого Итачи. И не только его. Сакки — нечеловеческое духовное давление вдавило душу в пятки, дыханием смерти ворвавшись в сознание. Буйные воды суйтондзюцу распались и покатились по улице безобидными грязными ручьями.

Именно поэтому Итачи никогда не сомневался в отце. Одно его присутствие меняло картину боя.

— Орочимару, — с застывшим на лице звериным оскалом произнес Кисаме. — Вот так встреча.

Фигура в белом кимоно парила в воздухе чуть в стороне от Итачи. Черные волосы едва заметно трепал ветер, руки сложены за спиной и вся поза была расслабленной. Горящие алым глаза не сводили взора с пары нукенинов.

— Не смотри ему в глаза! — через силу предупредил Кисаме Шисуи.

Итачи видел, как ожил рисунок в его глазах. Мангекьё Шаринган встретился с Кецурьюганом. Волосы на затылке зашевелились. На этот раз не из-за сакки отца, а из-за столкнувшихся додзюцу. Красные капли слились в кровавые дорожки, стекающие по щекам Шисуи. Незримая борьба продлилась целую секунду, пока напряжение не спало, а Итачи не почувствовал, что вновь может двигаться.

— Неплохо, — кивнул облегченно выдохнувшему Шисуи Орочимару.

— Уходим! — резко приказал своему напарнику беглый Учиха.

— Получится ли? — спросил его Орочимару, подняв руку.

С тонким, на грани слышимости, звоном невидимое лезвие сорвалось с ладони отца. Узкая линия разреза проявилась на размытой улице, оборвавшись перед нукенинами и утонув в отвердевшей чакре, излившейся льдистыми торосами из клинков Кисаме. Пришедший мигом позже треск грома сотряс все тело, легкие задрожали от звука. Кристаллизованная чакра брызнула в стороны, но остановила Хекиреки отца. Черно-красные молнии ветвистыми разрядами вспыхнули среди взметнувшихся в воздух осколков чакры из Хирамекарей.

Ощущение чакры нукенинов пропало.

— Пространственно-временное дзюцу. Как же богат Мангекьё Шаринган на них, — покачав головой, негромко заметил Орочимару.

Давление духовной энергии спало, Итачи удивленно моргнул, перестав ощущать опасность. И мир перед глазами внезапно утратил четкость и яркость. Он словно посерел, утратил детали — стал обычным. Шаринган в глазах погас. На тело тут же накатила волна усталости, а сознание на миг помутилось. Пришлось собрать волю в кулак, чтобы не завалиться на бок. Этому помогла появившаяся рядом Нами. Мать постаралась скорее вызволить из оков земли своих дочерей и сына подруги. Хината подозрительно шмыгала носом и раскраснелась, неловко пытаясь выдернуть ноги из засосавших их влажных песков. Хибакари что-то довольно и возбужденно тараторила, заставляя невольно улыбнуться свою приемную мать.

Итачи, выбравшись из земляного капкана, почти в тот же миг упал на влажный песок, уже не обращая внимания на грязь. Он и так был в ней едва ли не весь. Влажный песок комьями сползал с обуви и налип на штаны, постепенно высыхая в лучах восходящего солнца. В мышцах чувствовалась дрожь. Чтобы ее скрыть, пришлось сцепить руки в замок. Это был короткий бой, но опасный. Сила Мангекьё… Она за гранью понимания. И меч, Хирамекарей, что бы ни говорила Нами, но это не просто железяка. В ней скрыта прорва чакры. Шисуи и Кисаме были опасными противниками. Немногим старше Итачи, но сила не сравнима.

Повезло остаться в живых. Опять. И это просто восхитительно.

— Моя ошибка, Дайкаге-сама, — донесся до ушей Итачи мрачный мужской голос.

— Разберемся, что к чему, а там уж и о степени вины каждого рассуждать будем, — спокойно ответил Орочимару. — Сейчас займитесь своей работой. Проверьте сигнальные барьеры и сенсорные техники. Акацуки, похоже, сменили тактику и могут работать не только парами. Суна была атакована большой группой, и к этому Песок готов не был. Не повторяйте чужих ошибок.

— Понял, Дайкаге-сама!

Оглянувшись, Итачи увидел группы шиноби. Патрули и охрана селения. Подоспели все же.

Взгляды Орочимару и Итачи пересеклись. В глазах отца больше не горел алый огонь. Желтая радужка и вертикальный черный зрачок. Обычные глаза. Насколько они вообще могли быть обычными у Белого Змея.

— Молодцы, вы неплохо справились, — одобрительно сказал Орочимару, подойдя ближе.

— Можно было лучше, — пожав плечами, ответил Итачи.

— О, мы могли бы им такое показать! — уверенно заявила Хибакари, потрясая кулаком, с которого уже сошла костяная броня.

Хината скромно промолчала, покраснев от стеснения.

Отец внимательно посмотрел на сына, задержав взгляд на его черных глазах.