Ямата-но Орочи

Хината выпрямилась и неуверенной походкой направилась к выходу. Новая партия раненых уже была выгружена, заканчивалось ее распределение. Никто не мешал ей по пути. Нужно было лишь постараться ни на кого не наступить и не наткнуться. Хьюга не скоро выбралась на улицу, по пути уважительно кланяясь каждому встречному ирьенину. А добравшись до улицы, замерла недалеко от входа, невидяще уставившись вперед и стараясь переварить внезапно пришедшее осознание.

Она никогда не смогла бы стать ирьенином. Все эти люди, которых она начинала уже ненавидеть за этот долгий день — они могли отправить человека умирать, могли обречь стать инвалидом, решали судьбы с бесчеловечной рациональностью. Но они же были готовы просто отдать свою жизнь в обмен на чужую, как только это потребовалось бы. На счастье Хинаты, жизни Итачи и Наваки были достаточно важны, чтобы обменять их на двух старейшин. Почему и зачем? Об этом думать сейчас не хотелось.

Хината вновь услышала неподалеку плач. В этот раз источником звука оказалась не Гурен. Недалеко от входа в палатку на стоптанной траве сидела Инузука Хана. Возле нее понуро сидело трое больших псов. Нинкен были поумнее обычных животных и прекрасно понимали состояние хозяйки, по-своему пытаясь ей помочь. Они неуверенно переминались с лапы на лапу и иногда робко лизали руки Ханы, ободряюще ворча. Девчонка же спрятала лицо в коленях, сгорбленная спина содрогалась в такт всхлипам. Хьюга подошла к ней и тоже упала на землю рядом, слепо зарывшись рукой в густой мех на холке пса. Тот радостно завилял хвостом, быстро прижавшись к Хьюга теплым боком. Маленький предатель явно утомился грустью хозяйки.

— Я больше не могу так… — скорее всего, по запаху поняв, кто оказался рядом с ней, сказала Инузука. — Илма была строгой… Но так много знала. И она была доброй… По-своему… Доброй. Прости…

В ответ Хината лишь промолчала, только ласково похлопала пса Ханы по загривку. Сегодняшний день был слишком насыщен событиями, которые просто ее вымотали. Уже приближался вечер, а за ним и ночь. Но пока впереди не было и шанса на то, что станет лучше. Хана поплачет, ее перерыв закончится, и она снова встанет на свою смену. И самой Хьюга вместе с отрядом явно не дадут отдохнуть. Братья Кинкаку и Гинкаку нарушили планы, но наступление продолжается.

***

Итачи открыл глаза и замер в растерянности. Хагоромо пропал, однако мир вокруг остался прежним. Всё та же черная бездна над головой и бесконечные травянистые поля вокруг. Он ожидал, что вернется в реальный мир после разговора с Рикудо. Может, лечение оказалось сложнее? Итачи так и не понял, что с ним произошло. Усиливающая техника его глаз вместе с техниками монахов мешала здраво оценивать свое состояние. Учитывая паралич ног, наверняка был поврежден позвоночник. Травма серьезная. Придется подождать?

— Как все прошло?

Внезапно позвучавшие в тишине слова заставили парня дернуться и перекатиться по земле, быстро разворачиваясь в сторону источника звука.

— Отец?! — одновременно испытывая облегчение и злость, выдохнул Итачи.

На смену Хагоромо и в самом деле явился Орочимару. По крайней мере, Итачи был уверен, что видит именно своего отца. Он выглядел почти так же, как и в реальности. Почти… Если бы не черные волосы, гривой спадающие аж до колен, и торчащие сквозь них белые драконьи рога. На коже отчетливо проступал рисунок чешуи, глаза пылали яркими углями.

— Ты выглядишь необычно здесь, — нахмурился Итачи.

— Это внутренний мир, — проведя рукой, словно показывая окрестности, сказал Орочимару. — Здесь сознание облекается в форму, которую задает физическая энергия чакры. Моя чакра сплетена из физической энергии разных тел. Можно сказать, ты видишь меня настоящего.

— Мне кажется, я никогда не смогу увидеть тебя настоящего, — неохотно сказал Итачи. — Я теперь даже не знаю, кто ты.

— Я — это я, кем был, тем и остался. Раз уж так вышло, что из прошлого этого мира на меня свалились чужие обиды и надежды, то так тому и быть. Сам виноват, что довел до такого. Но это не меняет меня. Как не меняет тебя то, что в тебе возродился дух Индры. Это не техники реинкарнации, это лишь еще одно наследство от предков. Жаль, что вместе с этим наследством приходят и старые долги. Не хотелось бы мне воевать с Ооцуцуки…

Итачи заинтересованно посмотрел на отца.

— А ты сам знал об этом своем прошлом?

— Маловато, знаешь ли, осталось живых свидетелей, которые могли бы рассказать мне о себе самом из прошлого, — недовольно дернул подбородком Орочимару. — А те, кто может, давно впали в маразм или повредились рассудком. Лишь недавно я узнал больше. Про себя, про Кагую, про ее детей, про тех, кто был рядом со мной тогда, про конфликт с Ооцуцуки и их главой. Ооцуцуки Шибай… Надеюсь, он и в самом деле помер или еще как покинул этот мир. Сейчас я ему не противник. Собственно, об этом я и хотел тебе сказать.

Орочимару прошелся по мягкой траве и остановился возле Итачи.