Ямата-но Орочи

Пара Ооцуцуки плавно опустилась на землю. Меньший из них легко спрыгнул с плеча громилы. Закрепленная на его рогах вуаль невесомым облаком разметалась по воздуху, надменный взгляд белых глаз медленно скользил по Микото и остальным. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять, что ни о чем с такими гостями договориться не удастся. Люди с такими глазами не склонны к дружбе и переговорам, они не чувствуют свое превосходство в силе — они знают о нем. И готовы им пользоваться. Ничем хорошим визит Ооцуцуки обернуться не мог, и их нужно было остановить, в этом Орочимару был прав. Однако их силой можно было бы попытаться воспользоваться. Если бы на месте Микото была Сальма, она бы точно смогла это сделать. Натравить одних Ооцуцуки на других. Микото была не уверена, что справится с этим. Орочимару говорил, что Кагуя готовилась к вторжению своего клана и собирала армию для защиты. Но не объединятся ли они против самого Орочимару? Сможет ли он тогда сбежать обратно в этот мир, чтобы объединиться со своими шиноби?

Стоит ли того риск?

— Искривление пространства гораздо сильнее, чем мы думали. Более двадцати семи, — басовито произнес Киншики фразу, смысл которой от Микото ускользнул. — Исшики и Кагуя должны были давно доложить об этом клану.

— Похоже, у них возникли проблемы с низшими формами жизни, — пренебрежительно ответил Момошики. — Хотя Кагуя вновь могла выбрать неповиновение. Это из-за ее характера? Или...

Взгляд белых глаз Момошики остановился на странной роще из костяных деревьев с капельками лазурной росы на серых ветвях.

— Вижу, что Кагуя пыталась собрать чакру, но это у нее не получилось, — женоподобный Ооцуцуки вновь обернулся к шиноби. — Кто ей помешал? С кем она сражается?

Микото быстро переглянулась с Намиказе и Кагуя. Сейчас очень не хватало способности Омойкане Юко, чтобы обменяться мыслями.

— Вы можете сами это проверить, заглянув в ее измерения, — после паузы, наконец, сказал Тайши со внезапно проступившей на губах недоброй усмешкой.

Микото едва не скривилась от слов главы клана Кагуя. Сначала она посчитала, что тот нашел самое неудачное время, чтобы показать норов своего клана. Но скоро поняла, почему тот так поступил. Это все равно было глупо, но реакция Тайши хотя бы стала ясна. Ооцуцуки боялись. Это было не заметно, но от Шарингана сложно скрыть даже самые мелкие эмоции. Может, это был даже не страх, а просто легкое опасение, но они испытали нерешительность.

— О-о, — многозначительно протянул Момошики. — Неужели букашки посчитали, что уже выросли достаточно, чтобы дерзить?

— Называть букашками и низшими формами жизни тех, от кого сам недалеко ушел, очень смело, — холодно ответила Микото. — Для высшей формы жизни вы, Ооцуцуки, слишком примитивны по своей сути. Паразит, сколь бы ни был он силен, остается паразитом и всегда деградирует, потому что развиваться ему не нужно.

— Что ты, ничтожество, можешь знать о богах? — колкость Микото прошла мимо Момошики, его самомнение оказалось достаточно велико, чтобы проигнорировать насмешку.

— Я немногое знаю о вашем «небесном» клане, но по тому, что вижу, он не сильно отличается от любого земного и выделяется только своей неприкрытой бесчеловечной и людоедской сутью, — ответила куноичи. — Один или два Ооцуцуки приносятся в жертву Джуби, чтобы породить Божественное Древо. Оно поглощает энергию из мира, души и плоть его обитателей, чтобы родить Плод Чакры. И вы их либо поглощаете, либо перерабатываете в Сендан — Пилюли Бессмертия. Если забыть о силе и не обращать внимания на раздутое самомнение, то ты и Киншики — что сборщики податей на службе даймё, которые собирают налог рисом с крестьян. А Исшики и Кагуя — крестьяне, которые этот рис выращивают. Всего-то разницы, что вместо риса - Пилюли Бессмертия.

— Ты знаешь много для земного скота, — раздраженно сощурился Момошики. — Наши имена. И о Пилюлях Бессмертия. Об этом вам рассказала Кагуя? Или кто-то другой?

— Еще раз скажу, ты можешь войти в соседнее измерение и спросить об этом великого предка, — уже в открытую насмехаясь, напомнил Тайши.

— Их спесь раздражает, но поступаете вы глупо, — пробормотал Минато, наблюдая, как искажается в гневе лицо Момошики.

— Я могу поступить проще, — тем временем зло прошипел Ооцуцуки. — Просто спросить вас так, как вы того заслуживаете!