Ямбы и блямбы

Если кто всенародно
обоссан
или просто подмыться пора,
вас обнюхает, как опоссум,
сострадающая сестра.

Уроженица Нарьян-Мара,
спецуборщица стольких НИИ,
жизнь по-своему понимала,
что она – в сострадании.

Зарплату беря как данность,
не жалуясь на Минфин,
родила сыночка-дауна,
лобастого, как дельфин.

Бог ввёл тебя в сострадание –
недозированный морфин.
На шейке твоей увядает
сморщенный парафин.

Пруд в окнах,
как Мастрояни,
подёргивает щекой.
Откуда, сестра состраданья,
живёт в тебе свет такой?

Откуда в тебе боль личная?
Несёшься не чуя ног,
когда над стеной больничной
панически бьёт звонок?!

Человеческие отправления –
безумные поезда…
Мы знаем лишь направления –
не ясно только – куда.

Когда же придёт день Судный –
и душу уже не спасти,
сестра пододвинет вам судно
и ласково скажет: «Поссы».

2007

«Сиделка в синем сарафане…»

Сиделка в синем сарафане
спит, как сарделька в целлофане.
Во сне летает на сафари.
Как? Прицепив на попу фары!
И просыпается в поту
красавица. В минуту ту.

2008

Телефон

Кафе. Неглинная
или Трубная.
Гудки длинные.
Возьми трубку.
Слова полые,
словам хрупко,
их трубка полная –
возьми трубку.
Возьми горячую,
возьми правду
своими пальчиками
прохладными…
Я же не лезу
тебе под юбку.
Ушла? Прелестно!
Возьми трубку.
Гудки длинные.
Обрыв на линии?
Интрига Круппа?
Возьми трубку!
Тебя зарезали?
Скажи трупу
ради поэзии
взять трубку.
В эфире модную
крутят группу.
О чём поёт она?
«Возьми трубку!»
Вы все свидетели
моей печали.
Чтобы ответили,
чтоб трубку взяли.
Ты безответная,
неужто трудно
хоть раз в столетие
взять трубку?

2007

Тень вертикальная

Ты приехала на заработки
с Украины.
Ты готовишь мне утром завтрак
с укоризной.

Не с обидою,
но с укором –
представителю жизни сытной
за забором.

Почему к нам, ломая рельсы, –
смех сквозь стоны –
мчат китайцы, мордва, корейцы –
миллионы?

С ними, в маечке чемпионской,
из ненастья,
прилетела ты, журавлёночек,
голенастая.
Незамужняя, незалежная,
сердце мучая бесполезностью,
и здоровьем – не железная.

Чтоб меня уберечь, преступника,
от падения,
ты за мной неотступною
бродишь тенью.

Всем приятелям моим –
не бездарным! –
ты казалась соглядатаем,
жандармом.

Почему в многолюдстве хочется
абсолютного одиночества?

Странно мне:
больше свету?
Ты как тень на стене –
стены нету.

Когда в зеркале раскорячусь,
шарф надену,
вижу взгляд твой укоряющий
через стену.

Как два угля раскалённых
жгут мне спину.
Только скоро я, журавлёночек,
вас покину.

Улечу, где нет ни Останкина,
ни Ватикана.
Я уйду.
А ты, Тень, останешься
вертикально.

2008

Гламурная революция