Ямщина

– Хорошо, – кивнул Хайновский, прекрасно понимая, что для «Освобождения» Чебула важнее как практик, чем как политический пропагандист.

А вскоре после этого разговора Чебула объявил новость:

– Хайновский, я вынужден вас на полгода покинуть. Мои услуги срочно потребовались профессору Гуттенлохтеру. Представьте себе, разыскал и просил меня лично.

– И о чем он вас просил? – насторожился Хайновский.

– Долгий разговор… – Чебула быстрее обычного засновал по комнате из угла в угол, потирал ладони, отмахивал волосы со лба и вдруг, остановившись, спросил: – А не найдется ли у вас выпить? Хорошей, холодной водки…

Хайновский пожал плечами и вышел к хозяйке, у которой снимал квартиру, попросил подать водки и закуску. Они молчали, пока она накрывала на стол, а когда ушла, Чебула схватил графин, наполнил рюмки и, чокнувшись с Хайновским, объявил:

– Сегодня великий день. За удачу!

Выпил он стоя и закусывал тоже не присаживаясь, продолжая кружить вокруг стола, без разбору хватая с тарелок все, что подворачивалось под руку. Хайновский, наблюдая за ним, вдруг подумал, что, если на тарелку положить камень, то и его Чебула разгрызет крепкими зубами и даже не заметит. Странные все-таки чувства испытывал Хайновский к этому человеку. Иногда он им любовался, иногда завидовал его цепкому, практичному уму, напору, а иногда – боялся, стараясь не признаваться в этом самому себе. Боялся, что в какой-то момент Чебула займет в «Освобождении» более высокую ступень и отодвинет его, Хайновского, на вторую роль. А он уже привык повелевать не только судьбой организации, но и судьбами всех людей, которые в нее входили, привык, что последнее слово всегда остается за ним.

«Какая же все-таки в нем природная, животная сила, – думал он, наблюдая из кресла за беспокойно ходившим Чебулой, – с такой силой трудно соперничать…»

– Вы знаете, кто такой профессор Гуттенлохтер? Научное светило по древним народам Сибири. Совершил восемь научных экспедиций в самые глухие места. Сейчас собирается в девятую. Это Томская губерния, он хочет исследовать остатки так называемых чудских копей. Древние народы Сибири успешно занимались металлургией, умели плавить железо, бронзу, серебро и – это главное! – золото. Там есть золото! Причем золото уже готовое – в виде украшений, слитков и прочих побрякушек. Если это удастся отыскать…

– Чебула, – перебил его Хайновский, – неужели вы до сих пор зачитываетесь романами Стивенсона? Кажется, уже не мальчик, и возраст вполне серьезный…

– Ирония неуместна, – загремел в ответ Чебула, – ваши соплеменники умнее, чем вы, Хайновский. В сто раз умнее!

– При чем здесь мои соплеменники? – недоуменно вскинулся Хайновский.

– Да будет вам известно, что на тайных рынках Лондона время от времени появляются золотые украшения из чудских копей и продаются за бешеные деньги. Переправить их туда могут только ваши соплеменники. Есть такой городишко в Томской губернии, с очень говорящим названием – Каинск. В свое время именно его определили как основное место для всех евреев, сосланных за контрабанду на западной границе. И вот представьте – через два десятка лет глухой сибирский городишко превратился в точное подобие какого-нибудь Бердичева. Лавки, торговля, а главное – они занялись скупкой ворованного золота с приисков, и отправляют его куда хочешь, хоть в Минск, хоть в Вержболово, хоть в Лондон. Полиция знает об этом, но ни разу, слышите – ни разу! – не смогла поймать с поличным. Вот это организация – я восхищаюсь! Наше «Освобождение» по сравнению с ней – детские игрушки… – Чебула внезапно замолчал, налил себе водки, выпил, не закусывая, и притушил свой громовой голос: – Я родил потрясающий план! Я уверен, что Гуттенлохтер найдет древние украшения в чудских копях. Представьте себе сухаря-немца, у которого от волнения даже срывается голос. Так было, когда он уговаривал меня пойти в экспедицию проводником. Если все это богатство окажется в наших руках, мы станем действительно могучей организацией. Ваши соплеменники в Каинске помогут нам наладить переправку этого богатства за границу, мы используем их опыт, их связи; представляете, это будет единая четкая линия: с одной стороны – до западной границы, а с другой – до Владивостока, а там уже до Америки можно добраться на любой посудине. Вот масштаб, вот поле деятельности! – Чебула шагнул к креслу и наклонился над Хайновским, прошептал почти на самое ухо: – Хоть умрите, Хайновский, но найдите связь с еврейской общиной в Каинске. В одиночку я ничего не смогу сделать, мне там нужна будет организованная помощь. Слышите меня?!

– Мне надо подумать.

– Думайте. Но недолго. Гуттенлохтер может в любой момент назначить дату отъезда.

28