Ян Флеминг и операция Soe "Почтмейстер": совершенно секретная история агента 007

В 15:15 6 февраля 1942 года Липпетт лично телеграфировал в Лагос, сообщив агенту W4 Лаверсуху, что ему по-прежнему отказывают в разрешении покинуть Фернандо-По. Он сказал, что, по его мнению, телеграммы теперь намеренно искажаются и / или задерживаются, что его ранний отъезд будет казаться необходимым, потому что ему совсем не нравится ситуация, и что он был болен и находился под наблюдением врача в течение восьми дней. В результате W4 телеграфировал в Лондон, снова сказав, что, хотя у испанцев, по-видимому, нет доказательств соучастия Липпетта, он обеспокоен тем, что они могут позже использовать методы "третьей степени", которые могут оказаться опасными. W4 заявил, что, по его мнению, Липпетту необходимо уехать до военного трибунала, и спросил: "Вы бы одобрили отъезд Липпетта из Фернандо По без, повторяю, без разрешения на выезд?’

Три дня спустя, 9 февраля, Лаверсач еще больше беспокоился о Липпетте, который все еще был далек от выздоровления. Он снова телеграфировал в Лондон, на этот раз сообщив: "У него сдают нервы, и было бы лучше со всех точек зрения, если бы его отъезд можно было ускорить’. Позже Липпетт оспорил это, заявив в своем собственном отчете позже, что он "нервничал не лично, а только из-за дела’.

По правде говоря, все больше беспокоились о Липпетте, включая, очевидно, самого Липпетта. Он был ключевым человеком, который, если испанцам удастся сломить его, знал достаточно, даже исходя из принципа "нужно знать", на основе которого он действовал, чтобы убедить их, что ответственность за налет несут британцы. На самом деле он был заключенным на острове, он был далек от выздоровления, и существовала очевидная опасность, что он может окончательно сломаться. Огромное давление, под которым Липпетт находился до, во время и, безусловно, после ночи 14/15 Январь 1942 года иллюстрируется заключительным абзацем его окончательного отчета SOE, написанного в конце февраля 1942 года о Фернандо По. В нем говорится: ‘Есть еще много вещей, которые я хотел бы сказать и рассказать вам, но нужно быть очень осторожным. Этот отчет был написан в трудных обстоятельствах, за закрытыми дверями и в сильном волнении, поэтому я надеюсь, что вы простите ошибки.’ Он также отметил, что благодарен судьбе за то, что ни одному молодому человеку не пришлось пройти через то, через что он прошел в штаб-квартире фалангистов, поскольку они могли сломить молодого человека.

Поскольку Липпетт все больше беспокоился о своих перспективах, он проконсультировался с Годденом о возможности покинуть остров нелегальным путем, как это сделал Зорилла до него. Годден, взвесив ситуацию, пришел к выводу, что Липпетту больше небезопасно оставаться, и согласился, что он должен покинуть остров как можно скорее, любыми доступными средствами. Липпетт фактически был заложником фортуны, пока оставался на острове, и для британцев ставки оставались чрезвычайно высокими. Годден знал, что раскрытие правды об операции "Почтмейстер" на данном этапе нанесет значительный международный ущерб его стране, поскольку к настоящему времени правительство Его Величества официально заняло позицию, согласно которой "Герцогиня д'Аоста", "Ликомба" и "Бибунди" были обнаружены и захвачены в открытом море HMS Violet. На самом высоком возможном уровне министр иностранных дел Энтони Иден (который на самом деле точно знал, что произошло) отрицал какую-либо информацию о британском участии в рейде на Санта-Исабель.

20 февраля Годден попросил SOE прислать катер, чтобы тайно вывезти Липпетта с острова. Они отказались это сделать. Теперь Ричард Липпетт принял собственное решение: он тайно покинет остров Фернандо-По, что бы ни говорили его боссы в SOE. Это было легче сказать, чем сделать. Он все еще страдал от периодических приступов лихорадки, и он столкнулся с трудностью, заключающейся в том, что теперь он находился под постоянным наблюдением. Снова всплыли некоторые подозрения в его причастности к самому рейду, и, что, возможно, более важно, испанские власти теперь хорошо знали, что Липпетт очень хотел покинуть Фернандо По и вернуться в Нигерию. Липпетт знал, что попытка скрытного побега была отчаянным броском кости. Если его поймают, у него будут гораздо большие неприятности, чем у него уже есть.

Годден полностью согласился с решением Липпетта и предложил ему помощь в попытке к бегству, но Липпетт отказал ему. Если бы все пошло ужасно неправильно, Липпетт не хотел, чтобы консульство было втянуто в беспорядок, который неизбежно последует. Тот факт, что он в настоящее время жил в консульстве, создал бы достаточно проблем, даже если бы ему удалось сбежать.