Ян Гус

Дворянство дифференцировалось: с одной стороны — собственники владений, так называемые паны; им принадлежали огромные земельные угодья, которые они непрерывно увеличивали, округляли, получая с них возраставшие доходы (например, в южной Чехии — род Рожмберков); с другой стороны — низшее дворянство, рыцари и земаны, которые, наоборот, беднели. Почему? Потому, что мелкие хозяйства не могли выдержать конкуренции с крупными поместьями панов и к тому же не могли увеличиваться, так как у владельцев их не было денег на покупку новой земли, да и паны не стали бы продавать ее земану, так как сами стремились скупать новые наделы. Если же у такого небогатого дворянина были сыновья, ему оставалось только разделить между ними свое имущество; сыновья, в свою очередь, делили его между внуками, и такдо тех пор, пока родовой надел не становился до того мал, что уже не мог прокормить хотя и «высокородного», но обедневшего владельца. В конце концов рыцарь или земан покидал родное гнездо и отправлялся на поиски пропитания на чьей-нибудь «службе» — большей частью на военной службе у короля или у какого-нибудь могущественного пана. Такова, например, была судьба и Яна Жижки из Троцнова.

То же самое происходило и в церкви. С одной стороны — богатые прелаты и приходские священники, которым принадлежало по нескольку приходов и «кормов», с другой — большое число бедных священников, которые зарабатывали, собственно, наемной духовной работой.

Такая же дифференциация существовала и в сословии бюргеров, о чем наглядно свидетельствует пример пражских городов.

Но прежде нужно сказать о самой многочисленной части чешского общества в XV столетии — о сельских крепостных и о городских трудящихся и бедноте. Народ не оказывал тогда ни малейшего влияния на формирование общественной жизни, он был политически бесправен, юридически неправомочен, а экономически — угнетен и эксплуатируем. Один немецкий рисунок изображает крестьянина, на спине которого сидит пан, бюргер, король и выше всего — папа. Это символическое изображение целиком соответствует действительности: трудящийся народ нес на своих плечах всю тяжесть труда, создавая богатство тогдашнего общества; народ трудился, а те, кто стоял над ним, пожинали плоды. На народ смотрели только как на источник доходов, столь же несомненный, как, например, пахотные земли, которым надлежит приносить золотые колосья. Но в нужде и страдании народном, естественно, накапливался могучий взрыв, вылившийся впоследствии в революционное движение, потрясшее основы разваливающегося общественного порядка.

Этому трудящемуся люду города и деревни, этой бедноте нечего было терять, положение ее уже не могло быть хуже, а потому все свои силы она отдала борьбе против старых порядков, давивших ее. Народ стал главнейшей ударной силой гуситского революционного движения.

Но возвратимся теперь к городу, дыхание и дух которого ежедневно, много лет подряд окружали Гуса, — возвратимся к Праге.

ГЛАВА 3 ПРАГА В ЭПОХУ ГУСА

Когда Гус приехал в Прагу, она была но тому времени большим городом, насчитывая более тридцати тысяч жителей. Ни один город Германской империи не мог сравняться с ней размерами, и только старые торговые города в северной Италии и Фландрии превосходили Прагу. Нельзя забывать, что в период правления Карла IV Прага в течение тридцати лет была столицей Римско-Германской империи [12], ее центром и резиденцией императора. Сюда, ко двору Карла, устремлялись купцы из разных стран, сюда приезжали посольства и послы с многочисленной свитой, здесь сосредоточивались материальные и культурные ценности, чтобы служить прихотям сильных мира сего.

Каков же был состав пражского населения?

Если оставить в стороне двор и дворянство, которые жили своей особой жизнью привилегированного феодального класса, то остальное, и основное, население делилось на несколько групп.

Прежде всего так называемый городской патрициат. Патриции были самые богатые горожане, старожилы, большей частью потомки старых бюргерских родов, которые некогда участвовали в строительстве и расширении города.

Так как Новое Место было заложено позже, во времена Карла IV, патрициат сосредоточился главным образом в Старом Месте. Здешние патриции — богатейшие коммерсанты, купцы и финансисты — благодаря своей экономической мощи удерживали в руках всю экономическую и политическую власть над городом, хотя численно представляли собой несравненное меньшинство… Они сами, члены их семей и родственники сменяли друг друга на коншельских креслах в ратуше и как подлинные хозяева города получали большую часть доходов с городского хозяйства, с торговых и судебных поборов, с принадлежавших городу угодий. И, разумеется, они прилагали все силы, чтобы ни с кем не делить этих доходов.