Ян и Инь 4. Чужой, среди своих

Огонь был такой силы, что моментально сжёг всю гадость, которой был заляпан дух. Во вновь открывшихся глазах пылала такая всепоглощающая ярость, заметивший изменения ханец на секунду замер, после чего занёс для удара нож, намереваясь убить Акамира.

Ни о какой мучительной смерти речи больше не шло. Он внезапно осознал, что они слишком сильно недооценили противника. Но ведь раньше ничего подобного не случалось! Никто не мог сопротивляться!

От духа-лиса разошлось кольцо пламени, уничтожившее ближайших духов-ящериц за считанные мгновения. Но задело не всех. Три духа умудрились выжить.

Акамир качнулся вбок, и лезвие ножа лишь оцарапало шею. Воин вцепился в руку, вскочил на ноги и вбил в раскрытый рот ханьца небольшой огненный шарик.

Отбросив мёртвое тело в сторону, Акамир перекинул трофейный нож в правую руку и кинулся на двоих оставшихся врагов. Те были слишком ошарашены внезапной смертью всего отряда, и не сумели толком защититься от взбешённого руса. Акамир не стал с ними играть. Несколько ударов в жизненно важные части тела, и уже мёртвые враги упали к его ногам.

— Спасибо, друг! — прошептал Акамир, подходя к Алеву, который, после атаки, словно стал более блеклым. — Если бы не ты, мы бы оба были мертвы.

Лис в ответ самодовольно фыркнул и прыгнул в грудь своего носителя, оставляя его одного, среди кучи мёртвых тел. Следовало восстановить потраченные силы. Всё, что мог, он сделал. Теперь всё зависит от человека.

Оставшись один, Акамир, первым делом, добежал до брошенного лука. Быстрый осмотр показал, что с ним всё в порядке. Это была хорошая новость. Не хватало ещё потерять такой ценный артефакт…

Со стороны лагеря раздались крики. Акамир глянул в ту сторону и тут же схватился за первую стрелу. Ханьцы прорвались внутрь крепости. Бой кипел везде, куда ни брось взгляд. Со стены было видно и составленные полукругом телеги и отбивающихся бойцов. Нападающие не делали различия между монголами и своими соплеменниками, с одинаковой яростью бросаясь что на первых, что на вторых. Тех из ханьцев, кто решил воспользоваться моментом и сбежать или ударить монголам в спину, убивали как свои, так и чужие. И таких было немало.

Акамир попытался найти взглядом Юнгура, и увидел его прислонившимся к колесу одной из телег. Один из бойцов накладывал ему на грудь повязку. Рядом с полусотником лежал Онгур, с окровавленной головой. Над ним тоже уже хлопотали, как и над десятком других раненых.

Процессом обороны руководил Лэй. Пускай и с трудом, но он сдерживал атаку врагов. Его прикрывали бойцы с духами. Вместе они не давали противнику прорваться сквозь защитный периметр. Но среди нападавших тоже были воины с духами, поэтому, следовало помочь своим бойцам.

Акамир принялся выцеливать и выбивать самых сильных противников. Уже после третьей стрелы, Лэй заметил Акамира и что-то прокричал. Бойцы тут же ответили ему дружным рёвом и перешли из обороны в атаку. Две минуты, и враги побежали, оставив множество раненых и мёртвых соратников.

Убедившись, что дальше они справятся сами, Акамир бросился к внешней стороне стены. Очень быстро он нашёл глазами Яна. Это было несложно. Там шло жёсткое сражение и доносились крики боли.

Вокруг Яна валялось под два десятка трупов, но враги и не думали заканчиваться. Более того, сверху было видно, что к ним выдвинулось подкрепление, и всё шло к тому, что друг просто не справится. Он и так почему-то сражался без духовного покрова и, наверняка, успел получить несколько ранений.

Огненная стрела устремилась в сторону лагеря, воткнувшись у ног Лэя. Тот моментально поднял голову и нашёл взглядом Акамира. Через десяток секунд, прихватив с собой тридцать самых сильных бойцов, Лэй уже бежал к пролому в стене.

Остальным он велел охранять лагерь и раненых. Монголы постепенно сбивались в отряды и уничтожали нападающих. Так что можно было не опасаться, что ночные визитёры нападут вновь. А оставшихся на ногах бойцов должно было хватить, чтобы продержаться до возвращения Лэя, Акамира и… сотника Яна.

Лэй искренне надеялся, что с их командиром всё в порядке. Даже несмотря на то, что в момент взрыва он находился на самом пострадавшем участке стены, десятник не верил в то, что тот мог погибнуть. И поведение полусотника Акамира лишь укрепило его в этой мысли.

Но просто так полусотник не стал бы паниковать. И, раз он велел двигаться за стену, это могло значить, что командиру Яну требуется помощь. И Лэй намеревался сделать всё, чтобы спасти того, кто открыл для него дверь в новую жизнь, даровав то, о чём Лэй раньше даже боялся мечтать.

Глава 15

От первой дюжины врагов я отбился без особого труда. Особенно, когда окончательно пришёл в себя. Учитывая, что ни у кого из них не было духов, сделать это оказалось несложно.