Ян и Инь 4. Чужой, среди своих

— Твой дух может попробовать забрать добычу, — усмехнулся полутысячник. — Право сильного никто не отменял, — добавил он, взглянув на Акамира.

Тот ответил ему не менее широкой улыбкой, после чего выжидательно посмотрел на крикуна.

— Забирай второго! — скомандовал тот своему духу. — Нечего добру пропадать!

Над вторым духом, который был меньшего размера, вовсю «трудились» духи-змеи моих бойцов. И они явно не справятся с духами монголов, которые выглядели намного их сильнее. Да и ханьцы, включая Лэя, явно не собирались спорить с окружением старшего командира.

Вот только меня такой расклад совершенно не устраивал. Они заслужили свою добычу, сражаясь с сильным врагом и потеряв во время битвы одного из своих.

— Инь? — обратился я к своему духу.

Медоед не стал ничего мне говорить. Он просто выскочил из меня, и в считанные мгновения оказался рядом с телом поверженного духа. Одним ударом лапы он откинул успевших подойти духов и обнажил клыки, отливающие металлом.

По сравнению с духами монголов, Инь выглядел внушительно. И дело не в том, что он возвышался над ними на полметра и был больше любого из них раза в два.

Раны, которые он получил во время боя со змеями, ещё не успели даже толком затянуться. Часть его морды была словно сожжена. Да и в целом он выглядел сильно побитым. Но его глаза… О, в них горела такая жажда боя, ярость и желание убивать, что духи монголов тут же поспешили оказаться от него как можно дальше. А некоторые так вообще вернулись в своих носителей.

— Что это? Кто это? — раздались испуганные голоса дайчинов.

Даже Нугай окутался духовной защитой и призвал своего духа.

— Это мой дух, Нугай, — обратился я к полутысячнику. — Он просто недоволен тем, что непонятно кто пытался забрать у помогших ему младших законную добычу.

— Хм, — нахмурился Нугай, с интересом разглядывая Иня.

А ведь, если так задуматься, он действительно до этого не видел моего медоеда. Или, если и видел, то до того момента, как тот поглотил Хранителя. И всё это время полутысячник оценивал меня не с точки зрения силы моего духа, а как дайчина, умеющего не только неплохо сражаться, но и командовать людьми.

— Змея он, как я полагаю, духам моих дайчинов не отдаст?

— Законную добычу? Без боя? Очень сомневаюсь. Но они могут попробовать отобрать её у него, как сделали чуть раньше. Ты верно сказал, Нугай, право сильного никто не отменял.

Я стоял, глядя в глаза Нугая, и проклинал жадных монголов, которые решили поживиться за чужой счёт. За мой счёт! Вместо того, чтобы выпить целебного отвара из добытых нами в аномалии трав, и заслуженного отдыха, мне приходилось стоять перед Нугаем. С прямой спиной и стараясь не показывать, какую дикую боль я испытываю!

Жадные твари!

Нугай, по всей видимости, увидел что-то такое в моём взгляде, и скомандовал своим дайчинам следовать за ним. Перед возвращением в крепость, он собирался проверить прилегающую к крепости территорию, возможно, найти спрятавшихся или догнать умудрившихся сбежать ханьцев, поэтому, отдав команду своим воинам, он умчался в ночь.

— Забирайте всё самое ценное, и тащите в крепость!

Отдав Лэю приказ, я создал из земли пару камней, на один из которых тут же уселся, издав полный наслаждения выдох. На второй плюхнулся Акамир и протянул мне флягу с уже открученной крышкой. Я с благодарностью её принял, только сейчас осознав, как сильно мне, оказывается, хотелось пить!

— Возомнил себя птицей? — нервно усмехнулся приятель.

— Ты о чём? — сначала не понял я, но потом до меня дошло, что он имел ввиду. — Ты про мой полёт? Да уж, не хотелось бы повторить подобное.

— Ты до лагеря то дойти сможешь? Или пригнать тебе лошадь?

— На лошадь я сейчас при всём желании не заберусь. Давай лучше колесницу. Они же уцелели?

— Когда я видел их в последний раз, то все с ними было в порядке. Лэй!

Десятник подбежал к нам, услышав крик Акамира. Я велел ему подогнать повозку, после чего, наконец, позволил себе расслабиться. Сам не заметил, как задремал.

Разбудили меня негромкие голоса рядом. Говорили на ханьском, так что я моментально открыл глаза и попробовал натянуть на себя духовный покров и окутать руки уже привычными перчатками с шипами. Мне удалось это сделать без особых проблем, что не могло не радовать. Но моя предосторожность оказалась излишней.

В нескольких метрах от нас с Акамиром стояли наши бойцы, переминающиеся с ноги на ногу. А ещё чуть дальше, стояла повозка, запряжённая парой лошадей. Ханьцы смотрели в нашу сторону и о чём-то тихонько переговаривались. видимо, решали, стоит ли нас будить. И, если да, то кто взвалит на себя эту почётную миссию.

Когда на моих руках возникли металлические перчатки, бойцы одновременно шагнули назад, а на их лицах отобразился страх. Видимо, они подумали, что я разозлился, что меня разбудили, и сейчас будут их убивать. Я скосил глаза в сторону и увидел, что Акамир тоже уже окутался духовной защитой и сжимает в руках свой лук.

— Тоже заснул? — спросил я приятеля.

— Похоже на то, — помотал он головой, прогоняя остатки сна. — Поехали?

— Поехали, — согласился я, вставая с камня.