Яндекс.Книга

— Во-первых, не надо недооценивать человечество — его так просто не законтролируешь. «Это не телефонный разговор» — сколько лет этой фразе? Она уж точно старше нас с вами, то есть мы уже родились в этом супе. Страховка заключается в том, что доступ к данным может получить очень ограниченная группа лиц, а информации пишется очень-очень много, всю не прочитаешь. Есть закон о персональных данных, есть дискуссия по этому поводу, мы стараемся не хранить лишнего. Но есть и объективная реальность: пользователи хотят, чтобы мы угадывали их желания, а для этого их нужно считать. Вот вы набираете в поисковой строке две буквы, а «Яндекс» подсказывает остальные шесть. По реакции пользователей видно, что им это очень нравится. А значит, вода течет в эту сторону.

— Вы уже говорили чуть раньше про роботов, которые научатся распознавать предметы и будут водить машины. Человечество уже знает слово «гуглмобиль», хотя гуглмобиль пока существует лишь в виде прототипа. А у «Яндекса» есть далекие амбиции в области производства объектов для вещественного мира?

— Мы с Google пересеклись один раз на поиске. Но вообще мы разные компании, у нас разная форма. Сейчас мы работаем в одной области, в поиске, в этом смысле мы коллеги. Но если говорить не про интернет, а шире, то в области машинного обучения есть еще огромное количество других компаний. General Electric, например. Они переопределяют себя каждые двадцать лет. Сначала GE производила телефонную технику, потом промышленное оборудование, теперь они накупили на миллиард всяких стартапов и занялись машинным обучением, как и мы. В скором времени они станут серьезной компанией в этой области. Потому что они тоже понимают, что следующая промышленность — она вот здесь. Мы тоже идем в сторону машинного обучения, и вариантов применения этих технологий — море. В будущем почти все, что нас окружает, будет «умным» и будет с нами «разговаривать». Может быть, мы будем делать повседневные товары, а может, будем автоматизировать самолеты или рассчитывать геологию, как сейчас делаем. Будем ли мы конкурировать с Google, или General Electric, или еще с кем-то? Кто знает.

— Не боитесь надорваться? Турция, «Острова», фабрики данных… «Яндекс», конечно, богатая компания, но и задачи требуют огромного ресурса.

— Да, я иногда боюсь стать таким Советским Союзом, который начал помогать всем странам в мире и в итоге накрылся. Но на самом деле ресурс требуется не такой уж и огромный. Это специфика IT-индустрии: тут не нужно слишком больших вложений для того, чтобы сделать следующий шаг. Можно создать некую точку силы и потом ее постепенно масштабировать. Одну Турцию мы можем легко потянуть. А если будет понятна бизнес-модель, тогда ее можно использовать и в других странах — это уже будет не эксперимент с какой-то долей риска, а просто бизнес: вложил условные 200 миллионов, через столько-то лет получил два миллиарда. Мы надеемся, что с Турции начинается серьезная история, которая способна нас удвоить. Фабрики данных — это тоже пока достаточно дешевая вещь. Почему мы этим занимаемся? Потому что мы уже и так этим занимаемся. Нам не нужно придумывать новые методы, возводить гектары железа — у нас все это есть. Научиться использовать эти мощности для решения еще некоторых задач — это не очень дорого. Взять 5–10 человек, которые будут бегать по заказчикам, и еще 20 человек, чтобы что-то перепрограммировать. И если процесс пошел, это просто постепенно выстраивается в бизнес.

— Глупый, сентиментальный вопрос. Если называть инвестициями не только деньги, но и некоторые исторические обстоятельства, то можно ли назвать основателей советской математической и инженерной школы главными инвесторами того успеха, которого Россия достигла в IT-индустрии? Я имею в виду даже не столько их конкретные научные достижения, сколько уникальное сочетание инженерной мысли и идеализма, который был заложен в советской науке и воспет братьями Стругацкими.