Янгель. Уроки и наследие

Так была решена судьба нашего измерителя высокочастотных вибраций. Прибор пошел в серию и был установлен не только на ракете Р-12, но и на ракетах Р-14 и Р-16.

Эта беспрецедентная история ярко продемонстрировала государственное мышление Главного, которое всегда поднималось выше личных интересов.

Как руководитель Михаил Кузьмич был прост, доступен, ничем не давая понять разницу в служебном положении. Именно поэтому к нему шли, не задумываясь, с просьбой, за советом, без боязни быть непонятым, доверяясь какому-то внутреннему чувству. Люди тянулись к "Кузьмичу", как его с неизменным пиететом часто называли за глаза, пытаясь подчеркнуть тем самым неформальность взаимоотношений "начальник-подчиненный".

Неизменно внимательный к сослуживцам, умеющий выслушать и не остаться безучастным, прийти на помощь, поведать свои сокровенные мысли, "раскрыться" любому собеседнику, независимо от того, был ли это простой инженер, личный шофер или начальник любого ранга. Так было и на работе, и вне стен служебных помещений. Обладая обширными знаниями, слыл интересным рассказчиком. Используемые в беседах примеры и аналогии были неожиданны, глубоки и поучительны.

И вместе с тем М.К. Янгель не был ни альтруистом, ни ходячей добродетелью, а тем более аскетом. Неизменная доброжелательность и человечность были напрочь лишены какой бы то ни было сусальности. Слащавость и сентиментальность, как, впрочем, грубость и высокомерие — это в характере других героев.

Как и любому, ему "ничто человеческое не было чуждо": свои привязанности, свои слабости, свои увлечения. В часы отдыха становился заядлым рыбаком, любил бывать в кругу сослуживцев, был весел, прост, общителен, и никого не стесняло присутствие знаменитого гостя. Проникновенно пел задушевные народные песни, особенно своей далекой родины Сибири. Среди особо любимых — "Славное море, священный Байкал" и "По диким степям Забайкалья" — о мужественных людях суровых таежных краев, задушевная грустная лирическая "Черемуха" и отражавшая тяжелую долю простого народа "Лучинушка". Не забывал и о своих украинских корнях и с удовольствием "наспівував" со всеми "чудові" украинские мелодии. За всем этим чувствовались широкая человеческая натура, большой и нелегкий жизненный путь.

Преданным и благодарным своей суровой и неповторимой таежной родине он останется на всю жизнь. Сибирь любил, перефразируя слова великого поэта, "как сын, как русский, пламенно и нежно". И всегда и при всех обстоятельствах ему было дорого то, что напоминало о далеких таежных краях, даже в мелочах. Характерный эпизод вспоминает В.Е. Токарь, работавший в пятидесятые годы лаборантом в фотолаборатории.

— Как-то задержался на работе. Раздался телефонный звонок. На том конце провода у аппарата был Главный конструктор. Я представился. Он спросил, есть ли кто из руководителей лаборатории? Поскольку все уже ушли домой, попросил зайти к нему в кабинет. Пригласив сесть в кресло, Михаил Кузьмич поинтересовался как зовут. Когда услышал, что мое отчество Евтихиевич, сразу оживился:

— Так что, действительно, Евтихиевич? У нас в Сибири много Евтихиев и не только мужчин, но и женщины есть. Хорошее старинное русское имя, — задумчиво, как бы что-то вспоминая, медленно произнес он и легкой улыбкой озарилось его лицо. А затем Михаил Кузьмич поставил задачу:

— Правительство требует, чтобы мы срочно занялись конструированием двигателей. В четыре часа ночи я улетаю в Москву. Завтра необходимо докладывать на высоком уровне. Поэтому надо показать нашу производственную базу с самой лучшей стороны. Для этого необходимо сделать фотографии в цехах, где сейчас собираются серийные ракетные двигатели.

Я объяснил, что есть определенные трудности, прежде всего, связанные с режимом — нет допуска в эти цеха. Михаил Кузьмич сразу связался с начальником службы режима завода, и в вежливой форме попросил организовать проведение необходимого фотографирования. Работу я закончил в половине первого ночи. Принес все материалы в кабинет. Главный ждал и, приняв фотографии по описи, поблагодарил за работу.

— С тех пор, — заканчивает В.Е. Токарь, — где бы не встречал меня Михаил Кузьмич, он всегда здоровался с улыбкой:

— Привет, Евтихиевич!..

Племянница Михаила Кузьмича по матери В.А. Перфильева, вспоминая те далекие годы, рассказывает, что, бывая в сибирских краях в служебных командировках, он всегда изыскивал возможность хотя бы недолго побывать в родных местах. Подходя к отчему дому, снимал обувь, и так босиком, как в детстве, медленно и величаво шагал по мягкой пахучей весенней пашне. В костюме, увенчанном Золотыми звездами, белой рубашке, галстуке и… с полуботинками в руках, навстречу со своей молодостью шел Главный конструктор ракетно-космических систем.

Из далекой молодости пришла и страсть к рыбалке, сохранившаяся на всю жизнь. Этому хобби предавался в редкие часы отдыха, используя любую возможность всегда и при всех обстоятельствах: в Днепропетровске, в командировке на полигоне или на отдыхе в отпуске. И непременно не один, а с друзьями и сослуживцами.