Янгель. Уроки и наследие

27 октября был опубликован некролог, подписанный руководителями партии, государства и военными деятелями. 28 октября газеты поместили репортаж о траурном митинге и похоронах Главного маршала артиллерии М.И. Неделина, состоявшихся в Москве на Красной площади по традиционному ритуалу с высшими государственными почестями. Урна с прахом была установлена в единый ряд колумбария в Кремлевской стене сразу за урной с прахом выдающегося физика И.В. Курчатова. Так совсем рядом оказались руководитель создания первых ядерных бомб и идеолог ракетно-ядерной военной стратегии.

И все, более ни слова ни в этих, ни в последующих номерах газет. А страницы прессы, как и всегда, были заполнены сообщениями о текущих событиях, происходивших в стране и мире: работала очередная сессия Верховного Совета Российской Федерации, проходили в Кремле концерты сельской художественной самодеятельности, о своих очередных трудовых успехах, как было принято, рапортовали коллективы трудящихся.

Предельный лаконизм, абсолютно лишенная содержательности информация, кроме констатации факта: был человек, герой самой большой в истории человечества войны, и не стало его. Что за авиационная катастрофа, при каких обстоятельствах потерпел аварию самолет с маршалом? Какова судьба экипажа и других пассажиров самолета? И ни слова о том, как это принято в таких случаях, будет ли какая-то комиссия изучать обстоятельства, приведшие к катастрофе? Все осталось за кадром, отгорожено завесой молчания, как само собой разумеющееся. Естественно, что такая лапидарность информации только инициировала догадки, рождала самые невероятные слухи как о размерах катастрофы, так и о ее последствиях, в них вымысел и волей-неволей просачивавшаяся правда слились воедино.

Версия об авиационной катастрофе и истинная информация о происшедшем на полигоне и его масштабах существовали в СССР независимо десятки лет: одна — для широких масс страны, другая — для узкого круга посвященных. И лишь вездесущие зарубежные агентства сразу же по своим "голосам" сообщили более конкретно, что на полигоне в Средней Азии при испытаниях ракеты СС-7 погиб маршал Неделин и более ста ракетчиков".

А позднее информация о происшествии на полигоне стала объектом внимания даже книги рекордов Гиннеса. В ней под рубрикой "Самый крупный в космонавтике несчастный случай" напечатано: "24 октября 1960 г. в результате взрыва ракеты Р-16 в космическом центре Байконур, СССР (ныне Казахстан), погиб 91 человек".

Отбывавшим с полигона домой участникам трагедии, большинство из которых все еще находились в шоковом состоянии (для снятия стресса, а возможно, и оттягивания самого факта возвращения домой их будут долго окольными путями транспортировать самолетом с посадками в ряде городов Средней Азии и Кавказа), работники госбезопасности без всякой скидки на самочувствие в безапелляционно-приказном тоне рекомендовали, как себя вести:

"Если будут спрашивать, что случилось, отвечайте: произошла авиационная катастрофа".

Обет молчания распространялся на всех, без исключения. Инженер янгелевского конструкторского бюро А.И. Баулин был в командировке в Москве. Утром 26 октября он направился в организацию Н.А. Пилюгина для согласования вопроса, связанного с реализацией достигнутого соглашения о сокращении объема ручных операций в процессе предстартовой подготовки ракеты Р-14. Это давало возможность повысить боеготовность, уменьшить время, необходимое для пуска, и одновременно повысить безопасность проведения работ. Естественно, такие мероприятия должны были найти отражение и при совершенствовании технологических операций, проводимых при подготовке к пуску ракеты Р-16.

Выйдя из гостиницы, Анатолий Иванович, как обычно, вооружился в киоске набором свежих утренних газет. В вагоне метро, раскрыв "Правду", прочитал сообщение о том, что погиб маршал Неделин.

— Ну, думаю, — вспоминает он, — летел обратно самолетом с полигона и самолет разбился. А раз возвращался 24-го, значит пуск ракеты не состоялся и, очевидно, отложили на достаточно большой срок.

Поскольку Н.А. Пилюгин разрабатывал автономную систему управления для ракеты Р-14, то инженер решил, что о причине переноса срока пуска Р-16 там не знают, а посему, приехав в конструкторское бюро, не стал ничего выяснять и не обратил внимания, как потом понял, на несколько необычно натянутую обстановку, царившую в подразделениях организации. Непонятно вели себя не только исполнители, но и руководители подразделений. Никто не хотел согласовывать, казалось бы, уже полностью обговоренные вопросы, перепихивая от одного к другому.

Видя тщетность принимаемых усилий, решил пойти к "самому". Но к нему не пускала секретарь, ссылаясь на то, что Н.А. Пилюгин плохо себя чувствует. Инженер проявил настойчивость и в конце концов добился своего.