Янгель: Уроки и наследие

Ввиду сложности возникшей проблемы к ее решению были подключены институты Академии наук, отраслевые институты, целый ряд других организаций. И вот на одном из очередных Советов главных конструкторов, посвященном проблеме одновременного опорожнения баков, М.К. Янгель потребовал от Главного конструктора разрабатываемой системы А.С. Абрамова (интересно, что он же был Главным конструктором аналогичной системы и на ракете В.Н. Челомея), чтобы при подготовке к очередному пуску ракеты тот подписал заключение, гарантирующее работоспособность системы. Без такого заключения Госкомиссия по летно-конструкторским испытаниям и, прежде всего, ее члены от Министерства обороны, не дала бы разрешения на старт.

Поскольку система опорожнения баков еще находилась в стадии отработки, то А.С. Абрамов, естественно, не мог с "чистой душой" гарантировать, что произведенные доработки достаточны. В результате в Заключении он собственноручно написал "обтекаемые" формулировки. И на очередной нажим М.К. Янгеля (Михаил Кузьмич и сам отлично все понимал, но ему необходимо было сделать очередной пуск, иначе мог стать вопрос вообще о закрытии темы, да к тому же и пуск дал бы дополнительную информацию) Абрамов ответил:

— Михаил Кузьмич, но я же не жулик!

На эту неожиданную реплику всегда владевший собой М.К. Янгель буквально взорвался:

— Да, жулик, проходимец!

И, обращаясь к ведущему конструктору ракеты Р-36, приказал:

— Галась, пиши докладную в ЦК от имени Совета главных!

Пленарное заседание Совета прервалось. Когда рабочая группа по злополучной системе собралась в отдельной комнате, А.С. Абрамов сказал:

— Михаил Кузьмич нервничает, я его понимаю, но, несмотря ни на что, давайте работать!

Во второй половине дня было продолжено прерванное пленарное заседание Совета главных. Неожиданно первыми словами М.К. Янгеля были извинения в адрес А.С. Абрамова, а также всех присутствовавших за происшедший инцидент и предложение "работать дальше".

— Удивительно, — вспоминал впоследствии доктор технических наук В.С. Фоменко, поведавший описанный эпизод, — много раз я после этого инцидента бывал в организации А.С. Абрамова, и неизменно наблюдал и чувствовал, что уважение и отношение к М.К. Янгелю и к нашему конструкторскому бюро даже выросло:

— Что Вы, он же извинился!!! — неизменно говорили мне. — А понять его срыв, конечно, можно. Слишком напряженной была ситуация.

Этим беспрецедентным, по их мнению, поступком Михаил Кузьмич проявил высокую порядочность, человечность и настоящее мужество. И отмечали, что если бы такое случилось, например, с С.П. Королевым или В.Н. Челомеем, они бы никогда в жизни не извинились…

Владея в совершенстве умением убеждать и завоевывать единомышленников, Михаил Кузьмич, если требовали обстоятельства, решительно и жестко ставил вопрос.

Однажды, при отработке ракеты Р-36, Главный конструктор системы управления В.Г. Сергеев проявил свойственное ему упрямство и никак не хотел брать на себя ответственность — гарантировать работоспособность системы в течение пяти лет. Во время состоявшегося обсуждения этого вопроса вел себя вызывающе, став совсем "неуправляемым". Михаил Кузьмич внимательно выслушал все доводы своего смежника, а потом спокойно, внешне казалось без напряжения, не оставив В.Г. Сергееву шансов для отступления, сформулировал свое отношение к происходящему:

Владимир Григорьевич! Если у тебя нет ответственности Главного конструктора, мы призовем тебя к партийной. Не поможет — смогут другие. Не хочешь — положишь партбилет на стол. И после небольшой паузы:

— Если разработчик системы управления не может держать генеральную линию, то такой Главный нам не нужен!

По мнению присутствовавшего Ф.П. Санина, В.Г. Сергеев при этом выглядел, как мальчишка.

Аналогичная ситуация сложилась и при создании первой разделяющейся головной части. Вернувшись из очередной командировки, М.К. Янгель, по традиции собрал проектантов. Однако на сей раз, кроме обычной традиционной информации о том, что нового в "ракетном мире", Главный вдруг неожиданно для всех заявил, что в верхах обеспокоены разворачивающимися работами по созданию разделяющихся головных частей в Соединенных Штатах Америки и ему, Янгелю, поручено дать предложения о создании в кратчайшие сроки собственной ракеты с РГЧ. В заключение подчеркнул, что в сложившейся ситуации разделяющаяся головная часть должна разрабатываться, естественно, на базе наиболее мощной на тот период ракеты Р-36, находившейся на вооружении.

Количество блоков РГЧ, являвшейся по сути кассетной головной частью, определили сразу. Исходя из энергетики ракеты и ее диаметра удалось разместить три существовавшие отработанные боевые части, расположив их так, что оси боевых частей совпадали с осью ракеты. Оставалась задача разведения блоков в стороны. Ни о каком прицеливании на этом этапе не могло быть и речи.