Янка Дягилева. Жизнь и творчество самой известной представительницы женского рок-андеграунда

15 ноября к ним присоединяются Дмитрий Кузьмин с супругой. Тогда же записывается альбом «Квартирник у Егора», известный под другими названиями: «Кончились патроны» и «Концерт в Омске». Перед записью Егор делает саундчек (проверку звука), записывая его на аппаратуру. Юлия Шерстобитова параллельно ведёт запись на портативный японский магнитофон. Эта плёнка сохранилась. Она уникальна единственной сохранившейся записью совместного исполнения Летовым и Дягилевой песни «В каждом доме»: известно, что студийных и концертных вариантов подобного рода не сохранилось. Шерстобитова фиксирует и сам квартирный концерт, запись которого тоже сохранилась, но имеет небольшие отличия от изданного диска и кассеты. По мнению Юлии, это первая Янкина запись, тихо сделанная рано утром дома у Манагера, чтобы не разбудить детей, спящих за стенкой. Эта плёнка отличается неуверенными интонациями, экспериментами с вокалом и темпом. В тот момент замечаем, что некоторые тексты ещё не устоялись: может быть, это первые черновые вариации или же случайно спетые слова взамен правильных забытых. Голос совсем юный в отличие от «Не положено» – записи, сделанной спустя месяц. В последней будет уже специально организованная Егором полуакустическая сессия на домашней студии, предназначенная для публичного распространения. «Квартирник у Егора» более спонтанный, потому что нестрашно сбиться и начать песню сначала. Атмосфера спокойная, дружественная и расслабленная: обычная квартира, в которой обычная, пока ещё неизвестная девушка поёт свои песни подруге[2].

В конце осени начинаются первые конфликты между Егором и Янкой. «…Я чувствую, что нас троих что-то такое связывает и развяжется одновременно…» – пишет Янка в письме Юлии Шерстобитовой.

В начале декабря Егор и Юлия приезжают в Свердловск на панк-фестиваль. В то время они с Янкой на какое-то время расстались. Затем Юлия уезжает в Томск, а Янка – в Новосибирск. Но в конце декабря они вновь собираются в Омске у Летова.

9 декабря Шерстобитова записывает песни Янки на портативный магнитофон дома у Олега Судакова («Манагера»). Возможно, это первая полноценная запись Дягилевой, если не считать отдельные номера в составе «Гражданской обороны». Эта запись будет обнародована лишь 9 мая 2010 года, спустя 19 лет после смерти Янки.

10 декабря Дягилева отправляется в Новосибирск, встречает на вокзале Ника Рок-н-Ролла, а 11 декабря его арестовывают и отправляют на экспертизу в Симферополь.

В декабре становится известно, что с Летова сняли розыск, поэтому он теперь имеет возможность возвращения домой. В то время Егор Летов едет к Роману Неумоеву в Тюмень и знакомится ближе с «Инструкцией по выживанию». Янка в конце года мечется между Омском и Новосибирском.

Расцвет творческой деятельности Янки

1988

Новый год Янка встречает в компании Юли Шерстобитовой, Чёрного Лукича и его жены, Оксаны, дома у Летова.

Зимой создаётся проект Летова «Великие октябри». Название в спешке придумывает Янка, что оказывается большой удачей. Станислав Иванович всегда поражался таланту дочери руководить мужским коллективом, хотя дома она была достаточно закрытой и о своём хобби, связанном с музыкой, не говорила. Вероятно, из-за скромности, а может быть, думала, что её папа этим не заинтересуется или не одобрит, а возможно, просто не хотела его беспокоить. С одной стороны, скромная, замкнутая, а порой даже и скрытная; но с другой – нежная и добрая, – именно эти черты выделяют друзья, знакомые и отец Янки. Она любит зверей (котеек и вомбатов), постоянно приносит домой бездомных больных животных, выхаживает их. Говорят, что в её доме иногда жили одновременно по три-четыре котика или пёсика. «Как же сделать, чтоб всем было хорошо?» – пели Янка и Нюрыч. Интересно, что и Летов страстно обожал котеек, потому в их песнях так часто возникают образы этих животных:

Лицо спящего на столе кота
Резко напомнило мне метро
Вот я и поехал.

(Егор Летов, 1984)

Янка любит и живых зверьков, и мягкие игрушки. Из письма Юлии Шерстобитовой от 23.01.1988 узнаём: «Сидим теперь дома – я, котейко, мой коричневый мишенька и эта паскудная чёрная собачонка, которая меня уже крайне достала. Она сидит на кухне, и когда я туда вхожу, приходится делать свирепую морду, махать тряпкой и громко орать, но, правда, не помогает». Очень ей нравятся плюшевые мишки, именно поэтому Егор спустя два года посвятит ей песню «Про мишутку», которая отражает её внутренний мир: