Янка при дворе царя Петра

Янка шла наугад, не боясь заблудиться. Она вообще ничего не боялась. Скоро лес начал сгущаться, и вместо тропинки на пути стали попадаться сухие ветки, трава, папоротник. Стемнело и Янке стало немного не по себе. Но она продолжала идти вперед. Наконец деревья стали чуть реже. Янка прибавила шагу, но потом остановилась. Раздвинув кусты, она увидела углубление в земле. Подошла поближе. Вниз под землю сходили ступеньки, тянуло сыростью.

– Подземный ход! – обрадовалась Янка. – Ну и везет же мне! Жаль, ребят нет, ну ничего, сама исследую, – и она осторожно стала спускаться по ступенькам, обросшим мхом. Внутри было темно, и Янка достала фонарик, продолжая идти. Свод был низкий, но для Янки в самый раз, ей даже нагибаться не пришлось. Через какое-то расстояние ход повернул. Осторожно ступая, Янка шла дальше, освещая путь фонариком. Вдруг фонарик потух.

– Вот, блин! – выругалась Янка, – ведь точно помню, что заряжала, зараза, – и она пошла на ощупь, пытаясь включить фонарик.

Вдруг она обо что-то споткнулась и упала, выронив фонарик. Поднявшись, и тихо чертыхаясь, она подняла фонарик и удивленно открыла рот: он горел, как ни в чем не бывало. Янка пожала плечами и осветила то, обо что споткнулась. Это был камень величиной с лошадиную голову. Аккуратная по своей природе Янка решила его убрать, чтобы больше никто не споткнулся, но, несмотря на его небольшие размеры, она не только не смогла его поднять, но и сдвинуть с места, будто камень был накрепко прибит или приклеен к этому месту. Повозившись немного, Янка досадливо плюнула на него и пошла дальше, прихрамывая на ушибленную ногу. Ход был такой длинный, что Янка начала сомневаться есть ли у него выход. Наконец, за поворотом свет фонарика уперся в какую-то дверь. Янка подошла поближе.

– Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, – начала в полголоса рассуждать она, – эта дверь и есть начало подземного хода.

Янка толкнула дверь, но та не сдвинулась с места. Тогда Янка нащупала большое кольцо и потянула за него. Дверь поддалась, и Янка с любопытством шагнула за эту таинственную дверь.

* * *

Первое, что она увидела, был тусклый свет свечи. Потом, приглядевшись, рассмотрела бородатого мужчину в странной одежде со свечой в руке. Он, по-видимому, что-то искал. Кругом стояла всякая рухлядь, сундуки, кувшины и прочая ерунда. Янка привычно осветила мужика фонариком и спросила:

– Извините, как мне выйти отсюда?

Тот широко открытыми глазами глянул прямо на горящий фонарик, вздрогнул, закрестился и заорал:

– Чур, меня! Чур! Нечистая! – и с воплем убежал.

Янка выключила фонарик, взяла свечу и пожала плечами:

– Псих что ли?

Вздохнула, и, обходя сундуки, последовала за тем странным человеком. Увидела несколько ступенек, ведущих вверх, и еще одну дверь. Из-за двери доносился приглушенный разговор:

– Дьявола видал! Одним глазом смотрит! Я чуть не ослеп! Как появился, не ведаю! Вот те крест!

Дверь чуть приоткрылась, из-за нее на Янку глянули чьи-то настороженные глаза. Потом дверь распахнулась. На пороге стояла женщина в русском старинном сарафане и лаптях. Сзади маячил тот самый бородач.

– Ну и де ж твой дьявол? – улыбнулась женщина. – Не видишь, отрок это, мальчонка. Ты откуда тут? – обратилась она к Янке.

– Я по подземному ходу, а потом вот… – Янка немного растерялась и оттого, что ее назвали отроком, и оттого, что они так одеты. Мужик, тем временем, не переставая креститься, бормотал:

– Обратился, ей Богу, обратился! Свят, свят, свят! – и шарахнулся в сторону, когда Янка вышла из подвала.

– Тю, на тебя! – рассердилась на него женщина, – Кликуша! Смотри, не рассыпался, значит и нишкни, пьяница прогорклый! Все тебе спьяну черти мерещатся! Иди, давай, спать! Али ухватом поглажу!

Мужик, крестясь, быстренько смотался, а Янка даже улыбнулась на эту перепалку, немного непривычную для ее слуха.

– Ах ты, горемыка, – обратилась к ней женщина и взяла у нее свечу, – ну пойдем со мной, не бойся, – и, она повела Янку по коридору какого-то здания. Янка шла за ней, все больше удивляясь и оглядываясь по сторонам. В этот момент она сделала для себя единственный вывод: раз решила стать актрисой, так надо сыграть роль мальчишки, если ее не раскрыли.

Женщина привела Янку в какую-то темную комнатенку без мебели. При тусклом свете свечи Янка разглядела только лавку да в углу нечто напоминающее топчан, накрытый мешковиной.

– Седай, – женщина усадила Янку на лавку, – есть то хочешь?

– Немного, – смутилась Янка. Женщина протянула ей кусок хлеба.

– Спасибо, – Янка убрала хлеб в сумку, удивляясь еще больше.

– Откуда ж ты такой? – женщина присела рядом на лавку.

– Из Москвы.

– Ой, ты, а сюды-то зачем? Неужто пёхом?

– Нет, из Москвы на электричке, а дальше через лес. У нас археологический поход.

Женщина ее не поняла:

– Чегой-то несешь ты, не пойму я. И одет чудно. Не из-за моря?

– Я чудно?! – Янка даже привстала, – По-моему, это вы – чудно! У вас тут, что народный театр или психушка? Объясните мне, пожалуйста, я ничего не понимаю!