Янки. Книга 2

Боумэн, наверное, в печали нажирался в хлам, видя, как потрошат его запасники, но сделать ничего не мог. Накосячил, наверняка натащил туда всякую неучтенку, вроде этого камня, а по документам провел левую инвентаризацию. А это ай-яй-яй. Хомячество у многих на высшем уровне, в оружейке одной конторы, куда случайно попал, кроме учтенного оружия была и неучтенная «Игла» и пара граников, явно не стоящих на балансе. Натащили из зоны боевых действий, но жаба не позволила сдать, да и начальству эта же жаба на голову села. Так и остались лежать, если комиссия случайно не нагрянула, хотя об этом обычно предупреждают. Так и здесь. Ну сам себе злобный Буратино, нужно было думать, что складировать в хранилище, да еще расположенном на месте индейского кладбища, куда без памперса и толпы экзорцистов лучше не ходить. Так что пусть его имеют как хотят, это его большой косяк.

Глава 24

Я лежал на кровати, и листал подкинутый Азией гримуар. Все равно делать было нечего — учебный процесс был парализован нахрен, пока у директора был половой процесс, и он грозил затянуться. Сейчас его долго и качественно дерут с самых верхов без бизнес-геля, он его не заслужил, а потом анальные кары пойдут по горизонтальной модели потребителей сексуальных услуг — по учителям и нашей братии. Ну только если Хенстридж сдержит свое обещание и подпишет нам амнистию, тогда еще ничего, легко отделаемся злобно-бессильным директором.

Ну а пока я ловил на себе злобное зырканье Макса — то ли завидует по поводу сомнительной славы, свалившейся мне на голову, то ли сожалеет, что сам со мной тогда не пошел, когда я звал его на замес.

Все мы были как бы под домашним арестом — учебы нет, библиотека и прочие местные услуги не работали, а в чипок не выйдешь — его оккупировали экзорцисты для беспробудного питья, мотивируя тем, что это выводит демонскую радиацию. Каким местом демоны радиоактивные — я не знал, ну фонит немного в радио и инфракрасном диапазонах, зато у святош есть законная отмаза нажраться.

Я набрал по смартфону Холли — ее уже выписали из медблока.

— Привет!

— Привет!

— Как ты?

— Да вроде нормально. Отошла.

— С тобой уже беседовали? — я покосился на Макса.

— Ты об этом? — поняла Холли мой намек. — Да, и мама звонила.

Понятно, только об этом она распространяться не хочет.

— Может так поговорим? — я тоже не был в восторге от ушей, торчащих в том числе и в моей комнате.

— Если бы. На квадрат сейчас не выйдешь, там народу много, — под квадратом она имела в виду тот внутренний садик внутри двора, этакое мега-патио. — А в город поездки отменены до «особого распоряжения».

Точно, никуда не выберешься, замуровали демоны, почти в полном смысле.

— Ну ладно, отдыхай. Увидимся позже, — и я отбил телефон.

Да, похоже на затишье перед бурей — для нас пока ничего не происходит, но позже, я думаю, начнется, к бабке не ходи. Когда директор наконец огребет феерических люлей и вся звиздобратия свалит отсюда к бениной матери, вот тогда будет разбор полетов. А пока вынужденные каникулы.

Что делать, когда нечего делать? Это как внезапно заболел гриппом — и хочется что-то сделать, и сопли бахромой с больным черепком. Только тут больше приступ дисциплинарного геморроя — прямо казарменное положение какое-то. Я покосился на свой шкаф, внутри которого был запрятан клыч. Вот только и его в руки не возьмешь, шкаф был опечатан Печатью Соломона. Видимо, комиссия отца Денисия и прочих резонно опасалась, что кому-нибудь моча в голову стукнет и он пойдет освобождать чипок от наглых магических хроников, которые мешают честному студенту затариться мороженым и колой, что в общем-то представляло проблему. Нет, кормить в столовке нас не переставали, но и разносолами не баловали тоже, все только вкусное, полезное и гастрономически и магически одобренное. Но найдите хотя бы одного школьника, которому раз в день не захочется шоколада, морожки или газировки? Я таких не встречал — молодой растущий организм требовал побаловать сосочки — вкусовые естественно, а не те что вы подумали, те и без шоколада обойдутся.

Я отложил в сторону смартфон с вампирским гримуаром, и нехотя поднялся с кровати.

— Пойду попробую размяться, дойти до кафешки. Тебе что-нибудь взять? — спросил я у Макса.

— Спрашиваешь… Всего набери, если удастся.

— Ну да, если экзики перестали отмечать день святого Уматенция.

В коридоре нашей общаги было немноголюдно. Нет, некоторые двери были открыты, из-за некоторых слышалось многоголосое ржание или звук гитары — прямо напомнило мне родную институтскую общагу. Народ изводил свободное время как мог, чтобы потом с новой силой наверстывать упущенное.

Я доплелся до входной двери, и толкнул ее.

— Куда? — ну вот, армейские порядки входят в моду. За дверью стоял молодой незнакомый мне учитель, проявляя рвение по отлову вышедших пошататься учеников.

— В кафешку, за водой.

— Десять минут, туда и обратно, — обведя меня взглядом с ног до головы ответил перподаватель. — По школе не шататься, задержат — больше не выпущу.

— Да понял я, понял… — вздохнул я. Армейщина продолжается.