Янки. Книга 3

— Не, ты прикинь, какой будет просмотр! — увещевала меня ламия, раздевая вампиршу. — А если учесть, как сильно их расы друг друга любят, то это вообще будет бомба! Снять любовные утехи вампира и оборотня? Не, не надо, я сама их раздену, не отвлекайся, а то получишь когнитивный шок с диссонансом напополам.

— Где ты такие умные слова выучила? — подозрительно спросил я.

— Ну у меня же разная клиентура на совращении была — древнегреческие философы, средневековые схоласты, профессура университетов, наконец…

— И что? Они тебе в постели читали философию Декарта и психоанализ?

— Не. Они все были извращенцы, особенно местная профессура. Такого точно в справочниках по психиатрии не найдешь. Один, например…

— Ладно балаболить, дело делай!

— Так я и делаю, — оскорбилась ламия, стягивая с оборотня лифчик. — И вообще, с таким балбесом как ты и поговорить не о чем. Смартфон доставай, а я пока их грамотно разложу — всегда мечтала быть порнорежиссером! И чтобы рядом мускулистые потные негры с длинными…

— Хорош, — я начал демонстративно поглаживать перстень.

— Все, умолкаю, умолкаю! — сказала она. — Давай, снимай!

Я, вздохнув, достал смартфон и включил камеру.

— Так, еще кадр! — скомандовала ламия. — Да побыстрее, а то она у нее между ног задохнется!

Ну точно быть ей порнорежиссером — проявить такую выдумку я не мог. Мы отщелкали кадров двадцать, пока ламия не выбилась из сил — кантовать две безвольные туши и раскладывать их в извращенных позах тоже нужно иметь хорошую физподготовку.

— Ну-ка, покажи, что получилось! — возникла она за моим плечом и упулилась в экран. — О! Ух! А! Супер, я аж сама возбудилась! Пересылай в облако. Да, и таймер поставь, пока на утро, чтобы рассылка на все порносайты пошла! Приведи мне в чувство вампиршу, с нее начнем.

— Как скажешь, — хмыкнул я. — Только сначала хорошо ее зафиксируй.

— Сейчас, — ухмыльнулась ламия. — Я пошарю в твоих шкафах, милый, ты не против?

— Э… — только и смог произнести Дабл.

— Я надеюсь, там не только наручники найдутся? Может еще кляп или маска? А может и еще что — ты в понибоя не любишь играть? — продолжила смущать клиента ламия.

Ну судя по покрасневшей морде Дабла, он и здесь отметился. Тьфу, мля… На меня накатило отвращение — ну нет чтобы нормальным традиционным способом, обязательно сбруя и игрушки…

— Все есть! — с торжествующим воплем подняла зажатую в кулаке сбрую ламия. — Вот что значит грамотный клиент. А ты, жмот, давно мог бы приобрести такие аксессуары, а еще бесогон называется… И электроприборы — паяльник там, плойка, дрель со сверлом по коленным чашечкам…

— Составь мне список, — скосил я глаза на фалломорфировавшего Дабла, до сих пор пристегнутого к кровати.

— Скажи «А»! — ламия ущипнула вампиршу за сосок, и когда та взвизгнула, вогнала ей в рот кляп с шариком.

А что, голь на выдумки хитра — кляп с шариком и кожаный намордник не позволят вампиру не то, что укусить, даже пачку пошире открыть.

— Э, а как допрашивать будешь? — заволновался я. — Она же только мычать сможет.

— Да, это я не дотумкала, — смущенно призналась ламия. — Сейчас исправим. Обездвижь ее снова. Хотя я и сама с ней справлюсь. Вот… готово. Ну что?

— Что «что»?

— Спрашивай.

— Из какого ты гнезда?

Вампирша молчала, в глазах проскочили нотки презрения.

— Не, не заговорит, — ламия скептически покачала головой.

— Ну значит завтра с утра весь интернет, точнее его основная извращенная часть, будет рассматривать фотосессию. В том числе и вампиры с оборотнями. А это значит, что к вечеру обе эти кошелки будут мертвы и закопаны своими же, — сказал я ей так, чтобы допрашиваемые хорошо это слышали.

— Не надо, — сказала зубастая, вернув себе довольно смазливую человеческую морду.

— Тогда говори. Из какого ты гнезда?

— Глендейл.

— А точнее?

— А что тебе точнее? — вызверилась она. — Может, улицу и дом назвать? На огонек зайдешь?

— Может и зайду, — пожал я плечами. — И друзей прихвачу. Охотников.

— Всех не перебьешь, а тебя мы уроем, — зарычала она.

— Вот этой что ли урывалкой? — я кивнул на ее голый лобок. — Не натруди смотри. Что делала здесь?

— Зашла отомстить этому утырку, — она кивнула на привязанного Дабла. — Пообедать.

— Уже не первая, — сказал я ей. — Что он вам покоя не дает?

— Он оскорбляет наши чувства верующих в Мать.

— Кто тебе заказал его?

— Никто. Я сама.

Вот блин, еще одна религиозная кровососка нарисовалась! Ну сама не сама, а на месте Дабла я бы задумался о смене сериала. Если все кровососущие на него ополчатся, то ему трудно будет жить, не озираясь от каждой тени.

— Это все?

Губы вампирши скривились в презрительной улыбке. Ладно, хорошо смеется тот, кто стреляет первым. Я послал в нее Паралич. Пусть поваляется и подумает о смысле жизни. В данном случае не половой.

— Ну а что скажет нам вторая? — ласково, тоном гестаповца, спросил я оборотня.

— Пошел ты, утырок! — бросила она мне.

— Как невежливо, ай-яй-яй! — покачал я головой. — И глупо. Надеешься на те пять рыл, которые сейчас лежат как вонючее мясо в фургоне? Что они сейчас сюда ворвутся, перервут всем нам глотки и вытащат тебя? Облом!