Янмэйская охота

— Нет, славный. Первую минуту я думал: «Боги, никогда прежде не видел пророка, надо его рассмотреть хорошенько!» А остальное время изобретал, как бы снять неловкость первой минуты. Решил: банальный вопрос развеселит вас.

— Ха-ха, — изрек Герион.

— Желаю вам здравия, милорд, — с улыбкой заговорил Франциск-Илиан. — Я всегда ценил чувство юмора, присущее вашему роду. Жаль, что Праматерь Софья не наделила меня подобным даром. Но позвольте узнать: действительно ли вас интересует ответ?

Лорд Эммон развел руками:

— Весь город пересказывает ваши сны, так что я, конечно, слышал немало. Но не знаю, верны ли пересказы, так что, если вас не затруднит…

— Прошлым летом, на Софьины дни, я видел нагих Праматерь Янмэй и Праматерь Агату, что сплелись в жарких объятиях страсти.

Нищий присвистнул:

— Нич-ччего себе сон! А можешь в подрр-робностях?

— Молчи, невежда! — шикнул на него Герион. — Сны следует понимать метафорически! Данное видение знаменовало мир между Янмэй и Агатой, каковой уже и наступил.

— В запрошлом году, по Весенней Заре, — продолжил пророк, — я видел юную девочку, спасенную из лап страшного чудовища.

— Тоже нагую? — уточнил нищий. — Ах, старый развр-рратник!

— Глупец! — пристыдил Герион. — Этот сон несет двоемудрое значение. Спасенная девочка — в одночасье и ее величество Минерва, успешно взошедшая на трон, и внучка герцога Фарвея, избежавшая гибели в императорском поезде!

Нищий вздрогнул, как от пощечины, и клацнул зубами.

— Н-нненавижу поезда…

— Перед Сошествием года семьдесят второго, — сказал пророк, — я видел корабли, что идут по морю сами собою, без ветра и весел.

Нищий снова не сдержался:

— И мужчин, что утешаются сами собою, без бабы! Судя по снам, голодно тебе пришлось в том монастыре!

Герион хотел разразиться бранною тирадой, но заметил усмешки на лицах короля и лорда.

— Премудрый, ваши сны наделены глубоким смыслом, и, что не менее важно, вы нашли двух отличных толкователей!

— Милорд, если вам любопытно, я могу изложить все свои сны, включая первый.

В голосе пророка звучала надежда, вполне понятная читателю. Но менее осведомленный лорд Эммон не распознал ее и счел предложение простой данью вежливости.

— Я не смею досаждать вам лишними расспросами. Поинтересуюсь лишь одним: встретились ли в царстве снов знамения о королевстве Дарквотер?

— Одно знамение, кажется, касалось всех земель. Оно было смутно, хаотично и весьма тревожно.

— Хаос, тревога и смута — не черты ли всего нашего времени? — согласно кивнул лорд Эммон. — Премудрый прав: эти напасти бьют по каждой из земель. Впрочем, Дарквотер под рукою Леди-во-Тьме пока успешно противится им.

Пророк приуныл, осознав, что лорд Эммон также не готов испить чашу истины до дна. Но, будучи умелым дипломатом, не изменился в лице и спокойно повел речь о здоровье Леди-во-Тьме и успешности ее правления. Племянник королевы поддержал светскую беседу ответами и встречными вопросами — о путешествии пророка и состоянии дел в южных землях. Разговор потек мягко и остроумно, доставляя должное удовольствие всем участникам. Когда же светские темы поисчерпались и возникла не лишенная неловкости пауза, нищий полюбопытствовал:

— А что это за такие вр-ррата доверия? Премудрый говорит: мы прошли их третьего дня, — а я этого даже не заметил. Обидно: если б знал, хоть поглядел бы…

Лорд Эммон сказал:

— В любой земле, желая попасть на прием во дворец правителя, вы проходите некоторые ритуалы. Например, подаете прошение в секретариат или заручаетесь рекомендательными письмами, или шлете вперед себя послов с дарами, или ждете Дня Сошествия, когда двери открываются с большей легкостью. А у нас в Дарквотере бытует иной ритуал: на прием к Леди-во-Тьме попадает тот, кто вызовет интерес и доверие у трех надежных ее вассалов.

— Значит, тот моряк-фольтиец, который толком не говорит по-нашему…

— Верно: он — вторые врата.

— Но мы просто поболтали с ним да на лодке покатались!

— Умеющему видеть этого довольно, чтобы узнать необходимое.

— И вы думаете, это защитит кор-ролеву? Это у вас такая безопасность вместо пр-ротекции и гвар-ррдии?

Лорд Эммон дал на сей вопрос весьма занятную отповедь, но прежде нам стоит сделать ремарку. Полагаем, читатель успел ощутить удивление: с чего вдруг уличный нищий так нахально расспрашивает лорда-янмэйца, а тот любезно отвечает? Причина в том, что нищий теперь имел вид не бедняка, а личности состоятельной и светской. Перемена свершилась следующим путем.

Накануне визита к лорду Эммону нищему велено было помыться. Он воспротивился мытью, сославшись на первую заповедь. Сказано: «Свое место в мире прими с достоинством» — вот он и принимает свое место грязного бедняка! Двое крепких монахов из свиты пророка попытались искупать его силой. Нищий поднял гвалт, вопя, что беломордые святоши попирают двенадцатую заповедь: «Позволь иному быть». Они, чистюли, не позволяют ему быть отличным от них! Монахи пошли на уговоры: