Янтарь

Он рвался обратно в дом, поднимая вихри снега и куски замерзшей земли, пока Гром и Янтарь пытались удержать его за пределами дома, отчего даже это огромное крепкое строение, возведенное на века, содрогалось и стонало, не способное сопротивляться силе и мощи раздавленного эмоциями и паникой Короля Кадьяков.

Мир просто замер, полный ужаса и умирающей надежды на то, что всё еще может быть хорошо…

— Мои парни подстрахуют, — тоже отозвался Сумрак, что сидел между Каратом и сияющим Ледяным, обложенным со всех сторон обожаемыми кедровыми орешками.

Боже мой!

— А Свирепый? — выдохнула Злата, вся подавшись вперед. явно не ожидая такой откровенности от отца и завороженная тем, что может узнать про своих дорогих и горячо любимых мальчиках еще немного чего-то такого сокровенного, что мог знать только их отец.

Я споткнулась на лестницах, повалившись на колени и пытаясь сдержать ядовитую тошноту, когда поняла, что темнота пытается окутать мой разум и дать возможность передохнуть перед началом боя, ни о чем не думая и пытаясь забыть последние слова Карата.

-.. И поел, и попил, и умылся? — хохотнул Ледяной, на что Карат лишь утвердительно кивнул головой.

Усевшись на пол рядом с Ледяным и привалившись затылком к стене, Карат протяжно выдохнул. прикрывая глаза, когда я впервые смогла явственно увидеть, что не смотря на всю его кажущуюся отрешенность, холод и спокойствие, эмоции не обошли стороной даже его.

Главным сейчас было достать маленького и не по возрасту сильного Берсерка из Мии, чтобы он не навредил ей еще сильнее!

— Не геройствуй и не становись на дороге Севера. Он сейчас не в себе. Разорвет любого, кого сможет поймать, поэтому действуй с головой.

Дело кажется пошло на лад, по крайней мере, в части Севера, когда я опустила ресницы, с новой волной ужаса слыша, что Мия дышит тяжело и хрипло, не приходя в сознание, когда на ее бескровном личике выступали капельки холодного пота от той боли, которая терзала ее хрупкое тело с такой чудовищной силой, что девушка держала кулачки сжатыми до такой степени, что костяшки пальцев не просто побледнели, а стали буквально серыми.

— Что ты делаешь?!

— Оба наши! — быстро закивала я. почувствовав, словно первый лучик света проник в наше темное царство ужаса и паники с появлением Карата, ведь что бы там про него не говорили, и каким бы засранцем он по жизни не был, а знал и умел так много, что рядом с ним было ничего не страшно. Кроме него самого!

— Так сколько ты говоришь Кадьяков бегает по нашей территории? — дернулась бровь Грома, когда наш Король не спеша выплыл из кухни, бросив сосредоточенный взгляд на меня, отчего я тут же покраснела и заметно занервничала, даже если при этом сидела в крепких и сильных объятьях своего мужа, чуть кашлянув и неуверенно выдавив:

Сложно передать словами состояние всей семьи в тот момент, когда все наши молитвы, помыслы и желания были сосредоточены лишь на крохе в окровавленных руках Карата, когда мы все пытались создать вокруг него волшебный невидимый кокон из нашей огромной любви, чтобы она стала теми самыми крыльями, которые витают за каждым ребенком с той секунды, как он только появляется на свет.

Он только хмыкнул, выставляя на столик одну массивную бутылку за другой. как просили — без стаканов, трубочек и льда — отчего все Беры дружно заурчали удовлетворенно и воодушевленно, предвкушая, что «лечение» плавно перейдет «обмывание» Гранита.

Уже к вечеру мы вернулись в наш родной большой дом, к малышам, за которыми тщательно, хоть и неумело присматривал целый отряд Гризли, оставленный стараниями мудрого и доброго Сумрака.

— Ваше Величество! — на удивление серьезно, хоть и быстро кивнул Карат ошарашенному и недовольному Грому, по-хозяйски пролетая в дом мимо самого хозяина, и кидаясь сразу к Северу и Мие в его руках, чтобы осмотреть девушку своими пронзительными ужасными глазами, словно рентгеном.

— Это сейчас у вас есть бутылочки, подгузники, градусники, молочные смеси, а раньше у нас ничего не было, даже медвежьей титьки, из которой можно было бы накормить своих детей, — усмехнулся отец, пошкрябав свою аккуратную белую бороду, — Поэтому мы брали кожу, выделывали ее до гладкого состояния, а потом сворачивали кульком, наливали молоко. завязывали верхнюю часть и делали мизерное отверстие из конуса, откуда тонкой струйкой текло молоко.

Сначала я подумала, что наши Беры с воистину золотыми руками, что могли построить всё, что угодно, начиная от стула и заканчивая целым домом, снова занимаются строительством и помогают устранить последствия прорыва Севера на второй этаж, но Туман обернулся, отыскав глазами отца и выгибая брови:

В голове почему-то возник образ кондитерских мешков, которыми и сейчас пользовались кулинары для создания своих шедевров, пока я широко улыбалась вслед за восторженной Златой, которая кажется была просто обескуражена тем. как эти огромные суровые войны так трогательно и нежно заботились о своих сыновьях, придумывая нечто подобное.