Янтарь

Я притихла, уже не содрогаясь от рыданий, и повторяя про себя каждое сказанное ею слово, словно приходя в себя и только сейчас начиная думать не только о себе, а в первую очередь о нем.

Нервы сдавали у всех, даже у стойкой Златы, когда она впервые поднялась на ноги, принявшись ходить от одного конца веранды к другому, сотню раз, не отрывая глаз от черного ночного леса, где трещал мороз в абсолютной тишине, словно сама природа ждала из последних сил, готовая развернуться в душераздирающем крике, если что-то пойдет не так.

— Опасно для Малика, не для Мии! — буркнул отец, смерив девушек недовольным взглядом, явно не горя радостью. что они вышли из дома и пытались помочь, — Север слетел с катушек! Слова не помогут, а выбить мозги ему еще рано! Только Козявка сможет утихомирить Севера и точка! МАЛИК!! Ты оглох?! Или тебя по дороге тюлени изнасиловали до бесчувственного состояния?!

— Молча делать, сын!

Вот она! Святая святых!

— Не переживай, Ягодка, все будет хорошо. Скоро они вернутся, — проговорила вторая девушка, которая была Ладой и очевидно женой того Кадьяка, у кого были ярко зеленые глаза цвета молодой зелени, говоря каждую букву мягко и успокаивающе, но словно пронзая мою и без того стонущую душу еще одной раскаленной стрелой моей бесконечной вины.

— Мне не важно, правда! — быстро выдохнула Звезда, поспешно поднимаясь из-за стола и покидая пределы кухни — высокая, стройная и гибкая, словно пантера, под многозначительные взгляды всех девушек и даже той женщины, что крутилась у плиты, но обернулась, провожая девушку теплым взглядом.

— Когда я был маленьким, отец рассказывал мне об особенных Берсерках, которых невозможно встретить и ощутить, пока они сами не покажутся, — протяжно выдохнул Карат, тяжело помассировав напряженную переносицу. и на секунду закрывая веер своих длинных черных ресниц, — Он говорил, что Праотец создал их в тайне от всех, соединив кровь всех четырех родов. чтобы они обладали силой и мощью, способной усмирить пыл любого Берсерка, и скрыть их ото всех. оставляя невидимыми для наших глаз и даже обоняния.

— Война-войной, а ужин по расписанию! Все на кухню!

Теперь я знала это точно.

Он метался, словно его рвали на части, выкручивая кости и дробя их жестокими сильными пальцами, чтобы они не могли срастись еще очень долго!

Я бы так и сидела на кресле, словно с колом в позвоночнике, если бы Тайга не нырнула ловко в свою одежду, быстро потащив меня на собой и остальными девушками, когда я понимала, что сопротивляться бесполезно, и чувствовала, как кровь отливает от лица при мысли о том, что теперь я останусь с ними один на один.

Злата не была похожа на мазохистку, которая пойдет на место бойни, чтобы увидеть кровь и понять, что именно отсюда Лютый ушел со своим братом.

Просканировав своими пронзительными тяжелыми глазами Мию и Севера, Карат кивнул первым, отходя на расстояние и скрываясь, неспеша в лесу, на который стали опускаться сумерки, сгущаясь и делая его мрачным и устрашающим… особенно сейчас.

— Звезда, хочу чтобы ты знала: я не претендую на этого мужчину.

Слишком желанным….и слишком далеким сейчас, даже когда я вдыхала свежий аромат дерева.

— Карат! Что происходит?!

Приятно было знать, что я не одна такая!

— Идем, Ягода, — обернулась на меня кареглазая девушка, что была женой Кадьяка, протягивая раскрытую ладонь, на что я смущенно и сконфуженно застыла, не в силах заставить себя пошевелиться в ее сторону.

— Дочка? — перевел свои спокойные теплые глаза Сумрак на Тайгу, скорей всего напоминая о том, что она до сих не ответила на вопрос о том, что она делала в нашей деревне.

Она была просто удивительной красоты!

Страшно было даже моргнуть и нарушить затянувшуюся паузу, в которой я отчетливо ощущала, настолько напряжены все Берсерки, отчего их тугие выпирающие мышцы застыли на пике силе, словно в ожидании зеленого света, когда нужно будет двигаться так быстро и сильно, как никогда до этого, чтобы успеть спасти девушку!

Господи, мою душу просто выворачивало наизнанку!

— Облепишка. Клубничка, — мои губы дрогнули в печальной, но сдержанной улыбке, когда в голове пронесся его сладкий бас, мурлыкающий, и такой низкий, что даже сейчас на теле выступили мурашки, — Как угодно, но только не Ягода.

Но такая близкая тем, что говорила со мной, словно показывая путь, по которому я должна идти вперед, никогда больше не опуская головы и стоя горой за своего мужчину.

Злата больше ничего не пыталась сказать, но это было и не нужно.

Сначала один голос, а затем второй, третий, четвертый!

— Звезда права, — кивнула быстро Тайга, не сводя своих глаз с беснующегося Севера, который раз за разом кидался вперед, чтобы быть откинутым к дому снова, оставляя на мерзлой земле борозды от своих пальцев и ступней, не упав ни разу, и каждый раз, приземляясь на все четыре конечности, словно был еще и пантерой, — Мие сейчас опасно находиться рядом!

Думаю, что в эту секунду даже отец не был уверен в том, что беременная крошка сможет остановить того, чья сила просто выходила за любые пределы разумного, даже если она была его женой…