Янтарь: игра на выживание (СИ)

— Александр, послушай, — голос сильно дрожал, но она все равно пыталась говорить твердо.

Пока она рассказывала, что делать с бомбой, я перебирала лекарства, пытаясь придумать хоть какой-то план. Присев рядом, я увидела, что есть не только входное, но и выходное отверстие. Пока нельзя понять, хорошо это или плохо. Ясно было одно — задета левая почка, причем серьезно. Насколько пострадали другие органы, на глаз не определишь. Но даже при самом лучшем сценарии, ей требуется срочная операция, которую я провести не могу. Во-первых, такое не делается в антисанитарных условиях, ведь даже если у врача получится, пациент потом загнется из-за заражения. А во-вторых, сюда в любой момент придут парни с пистолетами. У Киры не получится задержать их надолго. Сейчас главным было дать возможность Элин поговорить с парнями и объяснить, что делать с бомбой. И я могла только надеяться, что на это времени хватит.

Элин все еще разговаривала с Александром, а я достала из заднего кармана телефон, набирая номер местной службы спасения. Нам уже не до конспирации. Выхода все равно нет. Если позвонить, то появится хоть какой-то шанс.

— Нападение и пулевое ранение в почку, — начала я сразу, как диспетчер ответил на мой вызов. — Нужна срочная помощь. По нам все еще стреляют, — добавила я, услышав, что канонада возобновилась.

Я продиктовала адрес, а потом увидела, что Элин уже ни с кем не разговаривает и, повесив трубку, отбросила телефон в сторону. Все самое необходимое я сообщила, если нам повезет, то приедут. Разговаривать дальше все равно бессмысленно.

— В чем дело? — спросила я.

— С-связь прервалась, — выдохнула она.

Вот только телефон мой по-прежнему работал. Наверное, попали в компьютер, через который Элин проводила звонок, чтобы его не смогли отследить.

— Ты успела рассказать им, что делать?

Усадив Элин так, чтобы она находилась в полусидячем положении, я аккуратно отвела ее руки от раны, начав быстро обрабатывать входное и выходное отверстие, а затем накладывать повязку.

— Да. Только сделать они все равно мало что смогут. Эту так просто не обезвредить. Проще вынести из здания.

— Мне перезвонить или ты сказала все, что могла?

— Все.

Больше я не стала расспрашивать. Ей вредно разговаривать, а мне было проще сосредоточиться в тишине. Хотя я уже сделала почти все, что могла, как раз заканчивая накладывать повязку.

И чего я этим добьюсь? Выстрелы все ближе. Они скоро будут в доме. Даже если помощь действительно выехала, они просто не успеют…

— Вот что, Элин, — начала я, стараясь запахнуть ее перемазанную кровью одежду так, чтобы повязки не было видно, а самые страшные пятна располагались почти в районе сердца. — Тебе нужно будет притвориться мертвой.

— Боюсь, скоро притворяться не придется, — почти неслышно хмыкнула она и тут же застонала от боли.

— Я позвонила в службу спасения. Скоро приедет помощь. Тебе нужно продержаться совсем немного. Я постараюсь сделать так, чтобы на тебя не обратили внимания, но ты тоже должна помочь. Не шевелись, что бы ни случилось. И как бы ни было больно, не издавай ни звука.

— Попить дай, — попросила она.

— Прости, не могу, тебе нельзя. Сейчас я введу тебе препарат, он замедлит сердечный ритм. Это должно помочь их обмануть, если вздумают проверить. Ничего страшного, даже наоборот, кровь будет меньше течь. Она ведь тебе еще понадобится, — я несла откровенный бред, пытаясь ее хоть немного успокоить.

Элин потеряла сознание почти сразу после того, как я ввела препарат. А через пару минут, когда я отыскала феназепам и быстро набрала его в шприцы, распихивая по карманам, дверь резко распахнулась, и за ней показался вооруженный до зубов мужчина. Применять к нему транквилизатор я не торопилась. Нужно сначала оценить обстановку.

— Не стреляйте, пожалуйста, — попросила я, поднимаясь и ногой отпихивая сумку с лекарствами.

— Где вторая? — спросил он, продолжая целиться мне в голову.

— Она… она… — вместо того, чтобы продолжить, я захлебнулась в рыданиях. Притворяться не пришлось. Истерика подступала с того самого момента, как я услышала первые выстрелы и сейчас я просто дала ей выйти наружу.

Шагнув ко мне, мужчина схватил меня за руку, приставляя пистолет к голове, и глянул на Элин, которая не подавала признаков жизни. Блокатор сделал свое дело, и сейчас даже дыхание было почти незаметным. Если специально не присматриваться, то понять, что перед тобой пока еще живой человек, было трудно.

— Пойдем, — он пихнул меня в спину, подталкивая на выход.

В гостиной обнаружились еще двое противников. Один выглядел как брат-близнец того, который держал меня. Только этот приставил пистолет к голове Киры. У подруги была разбита губа и сочилась кровь из ссадины на брови, но других видимых повреждений не было. И если я была на грани истерики, то Кира явно пылала гневом.