Янтарь Хейла

Тут до Усмей дошло, что она стоит, уставившись в упор на незнакомого человека, и она смущенно отвернулась и вернулась в лавку, где как раз купец разворачивал кусок розового шелка для леди Маринойт. Здесь она быстро успокоилась.

Лавка вновь приехавшего еще не открылась, поэтому они не могли зайти и посмотреть его товар. Но за ужином о нем говорилось достаточно много, и Усмей узнала и как его зовут, и чем он торгует.

— Он откуда-то с севера, — рассказывал Джеральд, — и торгует янтарем. Говорит, у него здесь настоящее сокровище! Но сюда он все-таки зря приехал. Не думаю, чтоб и у богатых когда-то лордов сейчас нашлось достаточно денег, разве что на две-три бусины. Зовут его Хейл. Люди его держатся своей компанией, ни с кем не разговаривают и даже не раскошелились на кувшин осеннего эля!

Янтарь! Рука Усмей невольно коснулась спрятанного под платьем амулета. Да, этот купец вряд ли найдет здесь покупателей. Наверное, он везет товар в Ульмспорт, а сюда заехал по дороге, услышав о ярмарке.

Янтарь! Когда-то у Усмей был свой источник янтаря. Ей в приданое был записан ручей, где часто находили желтые камешки. Когда-то его там добывали так много, что он принес богатство Упсдейлу, но с тех пор уже минуло лет пятьдесят. А потом случился оползень, и вся долинка ручья была совсем засыпана.

Усмей грустно улыбнулась. Если бы не это несчастье, она сейчас могла бы носить не только янтарь, но и настоящее золото. И ей не приходилось бы торговаться за кусок линялого шелка из военной добычи! Но этот оползень навсегда скрыл янтарь. Случилось это еще при матери Усмей, и теперь на этом месте была голая щебенка и несколько чахлых кустиков. Вот и все ее приданое — кусок земли, который ничего не стоит!

— Янтарь! — повторила Зинет, и глаза у нее вспыхнули. С таким же жадным видом разглядывала она сегодня шелк в лавке. — Мой лорд, янтарь вещь необычная и очень могущественная, целебная. У леди из Грейфорда было янтарное ожерелье, и если у кого-то болело горло, она одалживала его. Люди носили его с молитвой и выздоравливали. А как он красив! Словно застывший мед и такой же ароматный. Позвольте нам сходить посмотреть лавку Хейла, ну пожалуйста!

Джеральд рассмеялся.

— Моя милая леди, это благоухание не для нашего кошелька! Даже если я заложу целиком весь Упсдейл, я не соберу столько, сколько спросят за такое ожерелье, о котором вы вспомнили.

Рука Усмей невольно сжалась. Этот амулет ее по праву, но если он попадется на глаза Зинет, надолго ли он у нее останется? Нет! Зинет и так забрала все, что можно, а уж это Усмей ей не отдаст.

— Вряд ли он рассчитывает найти здесь покупателей, — задумчиво произнесла Зинет, — и все же он поставил лавку… Значит, он хочет показать всем, что у него есть… И может быть… ведь покупателей все равно не будет…

— Ты думаешь, что в такой ситуации он может отдать что-то по дешевке? Вполне возможно, миледи. Только меня это не касается. Пожалуйста, не вздыхай и не делай больших глаз. Я вовсе не хочу отказывать тебе, просто у нас нет возможностей покупать такие вещи.

И хотя уже стемнело, они все-таки отправились к лавке Хейла. Вход в нее освещали два фонаря, которые держали слуги Хейла, все в тех же надвинутых на глаза капюшонах.

Усмей постаралась на этой прогулке выглядеть получше. И еще постаралась все-таки рассмотреть лица под капюшонами, но так ничего и не увидела. Только ее как-то передернуло в душе, словно она столкнулась с чем-то мерзко-уродливым, и не внешне, а духовно. Она выругала себя за беспочвенные фантазии и вошла в лавку.

Глава вторая

Здесь все переливалось множеством цветов и оттенков, и не на тканях и драпировках, а на том, что было разложено на столах Обработанный янтарь, и в таком количестве, что Усмей остановилась, пораженная. Она даже не думала, что его бывает так много.

Янтарь был подобран по оттенкам в порядке усиления цвета, и для каждого была своя подсветка. Светлый, почти белый; светло-желтый, как свежее масло; красноватый; бурый; зеленоватый. Янтарные ожерелья, браслеты, украшения для луков, подвески; янтарные вставки в рукояти мечей и кинжалов, в перстни, в головные обручи. Были здесь янтарные чаши и бокалы и даже маленькие статуэтки богов и демонов.

Глядя на эту выставку, приезжие из Упсдейла застыли в изумлении, как замер бы какой-нибудь крестьянин, неожиданно перенесенный в празднично украшенный дом лорда.

— Добро пожаловать, лорд и леди, — Хейл поклонился, но не униженно, как другие купцы, а словно приветствуя равных. Он хлопнул в ладони, и двое его закутанных слуг принесли табуреты, а третий поставил на стол поднос с чашами.

Усмей неуверенно посмотрела на брата. Он очень серьезно относился к своему положению и не терпел панибратства. Но здесь он принял ритуальную чашу, и женщины последовали его примеру.

Напиток оказался не очень сладким, но приятным, и Усмей попробовала на вкус определить травы, на которых он был настоен. Но, несмотря на все свои знания, так и не смогла. Все еще держа чашу в руках, она огляделась.